Новости 2020 (июль-декабрь)

09.07.2020

В ИДО завершился очередной семестр, и 1 июня его итоги подвел директор института, протоиерей Геннадий Егоров на традиционной прямой линии с учащимися. Предлагаем вспомнить основные темы и вопросы этой онлайн-встречи.

Итоги весны-2020

События этой весны, к счастью, минимально затронули деятельность нашего института: мы продолжаем работать в том же традиционном формате, что и всегда. К сожалению, этого нельзя сказать о наших учащихся: многим из них пришлось непросто, а около 30 человек были вынуждены приостановить обучение по понятным причинам: когда всем членам семьи пришлось работать и учиться из дома, взрослым образованием пришлось пожертвовать в пользу обучения детей. Но очень надеюсь, что нашим слушателям удастся вернуться к учебе, поскольку сейчас богословское образование становится важным как никогда. Для многих важность образования не была очевидной – людям вполне хватало православного быта. Я часто слышал в беседах на вопрос «А вы Богу молитесь?» ответ «Я в Церковь хожу», хотя разговор шел не о посещении Церкви, а о молитве. На фоне всех обстоятельств этой весны верующим пришлось отвечать на вопрос, в чем состоит христианская жизнь кроме регулярного посещения общественных богослужений? И мне кажется, наше образование дает возможность на этот вопрос ответить гораздо лучше, в первую очередь, самому себе.

Еще этой весной все, кто хотел и кто не хотел, так или иначе приобщились к чему-то похожему на дистанционное обучение. И нам сейчас немного сложно справляться с негативной реакцией: «У вас дистанционное обучение, уже знаем, что это…». На международном уровне в оборот уже введено различие между «дистанционным обучением» и «экстренным удаленным обучением», поскольку то, что экстренно внедрялось в школах и вузах, - какой-то эрзац, иногда даже просто симуляция образовательного процесса, ничего общего с хорошим дистанционным обучением не имеющая. Но иногда приходится оправдываться, почему мы этим ужасным дистанционным образованием занимаемся, и объяснять, что мы занимаемся не этим, а совсем другим.

Надеюсь, мы тоже чему-то научились: именно сейчас очень активизировались наши контакты с зарубежными коллегами, и мне пришлось участвовать в международном исследовании о том, как образовательные системы разных стран отреагировали на ситуацию пандемии A global outlook to the interruption of education due to COVID-19 Pandemic: Navigating in a time of uncertainty and crisis. Это было очень интересно, и я для себя понял, что мы, может быть, не лучше, но и не хуже – наше образование справилось с ситуацией на твердую четверку, в то время как в некоторых странах целый месяц продлевали каникулы, не зная, что делать.

Если вернуться к новостям института, думаю, все заметили, что мы теперь пользуемся обновленной версией платформы Moodle – 3.7. Этот переход тоже дался сотрудникам нелегко, потому что мы многое в Moodle доделывали для себя, а в версии 3.7 произошли достаточно серьезные изменения, и нашим программистам пришлось немало потрудиться, чтобы все доработки продолжили работать. Иногда активные и продвинутые пользователи спрашивают, отчего у нас 3.7, когда Moodle уже анонсировал выход версии 3.9? Это наша политика: мы стараемся идти чуть-чуть позади, чтобы не быть в числе тех, кто тестирует новые, еще не проверенные выпуски.

Вечные вопросы: где найти тему своей магистерской работы?

Постоянные вопросы, связанные с дистанционной магистратурой: вопросы о том, как придумать тему магистерской работы, не можем ли мы сами предложить тему абитуриенту и нельзя ли прийти изучать богословие в магистратуре, если темы магистерского исследования пока нет?

В магистратуре научная работа является центральным элементом. Наш опыт показывает, что, если у магистранта нет интереса, склонности к научной деятельности, вытянуть его на своих плечах мы не можем – обучение строится на том опыте и способностях, которые уже есть у человека.

Во-вторых, богословие – специфическая область, не философия, не социология. Если мы начнем придумывать темы для исследований по теологии, скорее всего у нас получится какая-то схоластика. Темы не придумываются, они берутся из жизни, человек пишет работу, чтобы решить какой-то насущный вопрос, в первую очередь свой. И немного странно будет, если я свои вопросы поручу студенту и буду смотреть, как он их решит. Если обучение начинается с просьб «Придумайте мне тему», «А что мне читать? Дайте мне список литературы…», «Придумайте мне методологию», - мы обрекаем научного руководителя на самостоятельное написание работы за студента. А такого у нас не практикуется.

Кроме того, мы все люди работающие, большинство – семейные, и особого времени для учебы у нас нет. А про то, что тебе самому не интересно, писать в условиях дефицита времени тяжело и сложно. Поэтому мы с радостью советуем на входе, консультируем, обсуждаем, что абитуриенты могут сделать, но все-таки у них должен быть какой-то свой интерес, который они хотят реализовать в магистратуре.

Существует ли статистика по выпускникам магистратуры: где они нашли применение своим знаниям?

У нас пока немного выпускников-магистрантов, так что рассказать легко о каждом, но в основном они нашли применение своим знаниям там же, где применяли их и раньше, на своих основных местах работы. Также два выпускника пополнили наш преподавательский корпус.

Тоска по конкурентам и научность теологии

Появились ли у ИДО ПСТГУ конкуренты в организации дистанционного богословского образования в России?

Мы всегда с удовольствием консультировали коллег из московской и питерской духовных академий, готовили преподавателей семинарий. Хорошая конкуренция – это хорошо. Неприятно только когда кто-то пытается скопировать наши учебные программы, берет учебники, а потом сообщает, что у него то же самое, что в ПСТГУ, только за пожертвования… Но наш секрет не в программах и материалах, а в преподавателях и той среде, которую мы создаем. Так что конкурентов не появилось: увы, мало кто умеет делать хорошее богословское образование, и это скорее приводит к его упадку. В богословском образовании шумно запускался ряд проектов, но они быстро сходили со сцены, потому что образование – это большой труд, приносящий мало славы.

Является ли теология наукой и нужно ли ее изучать в ВУЗах и школах?

Вопрос в том, что понимать под наукой? Я по первому образованию физик, поэтому к целому ряду антропопрактик, которые называются науками, у меня есть ряд вопросов. Для меня не очевидно, почему, например, педагогика или философия является наукой? Наука ли искусствоведение, раз бывают кандидаты искусствоведения? Большая часть того, что сейчас издается и защищается по психологии, наукой, в моем представлении, не является. Но очевидно, что есть корпус знаний, которые для человека необходимы.

Проблема еще вот в чем: весь XIX и XX век наука боролась за право быть основным источником человеческого мировоззрения. Вы, наверное, помните словосочетание «научное мировоззрение». Но на самом деле это смешно, потому что наука сама по себе всегда строится на каком-то мировоззрении, системе аксиом и взглядов. И научного мировоззрения быть не может: наука не может создавать мировоззрение, потому что она сама на нем строится. Понятна борьба за право мировоззрение формировать: это почти как если дать полиции право сочинять законы: задержал кого-нибудь полицейский, сочинил закон и тут же за нарушение этого закона арестовал. Так же и с наукой: любой ученый понимает, что то, во что он верит, как он себе представляет мир, на самом деле не опирается на науку – наоборот, научная система строится на основе наших представлений о мире.

В теологии, как и в педагогике, психологии, искусствоведении, есть научные элементы – разделы, выстроенные по системе рационального знания. При этом важно понимать, что богословие не может исчерпываться одной научной, рациональной стороной – это больше, чем только наука. Это важнейшая область человеческого опыта, осмысление которого необходимо и для отдельных людей и для общества в целом.