«Чтобы отличить правду от лжи, нужно обладать очень качественными знаниями»

30.11.2020

Чем интересна тема Православия за границей, какие истории из жизни зарубежных приходов запоминаются, может ли богословское образование изменить отношение к Церкви в обществе – об этом в интервью со слушательницей программы «Теология» и ведущей эфиров о Православии за рубежом в Instagram Татьяной Ступеньковой.

Вы ведете stupai_blog в Instagram уже несколько лет. Блог создавался с целью рассказывать аудитории о каких-то конкретных темах?

- Я решила писать для широкой аудитории, потому что на тот момент я не могла не делиться открытиями, которые я делала, изучая Православие. В то время я читала большое количество книг по христианству, передо мной открывался новый мир, рушились разные мифы. Я переживала период перехода от веры детской и неосознанной к более сознательной и даже ответственной. Желание писать об этом было закономерным. Однако я бы не назвала свою страницу блогом: развитие блога требует большого труда, и я отдаю дань уважения профессиональным блогерам. Может быть, у меня вначале и были цели развивать аккаунт, но потом они поутихли. Моя страница - скорее отражение меня самой: я делюсь тем, что трогает сердце, чем хочется поделиться. Если такого желания нет, я ничего не пишу. Тем более, сегодня на просторах православного Instagram и без меня достаточно много активно пишущих авторов.

Несмотря на то, что последнее время я наблюдаю явное информационное перенасыщение в православной Instagram-среде, я отношусь к числу людей, которые находят в существовании интернета и социальных сетей больше плюсов. Для любого человека (а для такого интроверта, как я, – особенно) социальные сети – способ обрести единомышленников. Можно даже сказать, что в ПСТГУ я поступила именно благодаря Instagram. Мы познакомились с автором блога о православных книгах Ириной Собыленской, у нас обеих была мысль поступать учиться, и разговор с ней на эту тему вдохновил и мотивировал не откладывать поступление.

К этому времени у Вас уже было два образования. Что к ним должна была добавить богословская программа?

- Да, я закончила МГИМО и магистратуру Бристольского университета по стратегическому менеджменту. Мне интересны разные области и сферы жизни, но обычно я легко загораюсь и быстро потухаю. Поэтому я думала, что интерес к христианскому богословию со временем тоже исчезнет, и я переключусь на что-то другое. Однако, шли годы, а интерес не угас. Стало ясно, что это нечто более серьезное, чем просто увлечение. Я понимала, что в море литературы на христианские темы очень легко заблудиться, а также понимала, что работающему человеку крайне тяжело систематически что-то изучать, так еще с нуля, и без определенной цели. Самостоятельно изучить все аспекты православного вероучения было для меня просто непосильно. Поэтому я и пришла к мысли, что необходимо получать образование.

Однако, если бы я не любила учиться, я бы точно не пошла на такой шаг. Во взрослом возрасте, когда у тебя есть семья и стабильная работа, получать новое образование без любви к самом процессу обучения практически невозможно.

Почему Вы выбрали именно дистанционный курс и каково впечатление от такого формата обучения?

- На моей основной работе был непредсказуемый график, так что я не могла планировать очное посещение университета и искала именно дистанционную программу. Мне нужно было, чтобы мое образование существовало в параллельной онлайн-вселенной, и когда у меня появится время, я могла подключаться и получать знания.

Могу ошибаться, но мне кажется, что в этом направлении аналогов ИДО ПСТГУ на момент моего поступления просто не было. Что уж говорить, если до недавнего времени (а именно, до пандемии) мало кто из известных университетов мог похвастаться платформами для дистанционного обучения. Я была приятно удивлена, когда увидела качество и уровень системы дистанционного обучения ПСТГУ, а потом узнала, что она существует давно и, видимо, над ней долго и кропотливо работали.

Мне кажется, очевидный плюс дистанционного формата: экономия времени и гибкость графика. Такое обучение дает возможность в любое время дня и ночи публиковать работы, слушать вебинары и сдавать долги. Кроме того, такой формат дает возможность проходить обучение из любой точки земного шара. Так временные и географические границы перестают быть препятствиями.

Единственное, чего не хватает в дистанционном образовании – «нетворкинга», живого неформального общения. Как говорит наш диакон в храме (он преподает уроки русского языка жестов, которые я посещаю) «никакое обучение не будет эффективным без перерыва на чай»: поэтому на его занятиях мы в какой-то момент обязательно убираем конспекты и достаем кружки… Это может показаться смешным, но это важный момент социализации.

Почему Вы решили изучать и язык жестов?

- Наш храм святого благоверного князя Александра Невского при МГИМО ведет социальную работу по поддержке слабослышащих и глухих людей, и раз в месяц по субботам служится Литургия с сурдопереводом. Наш диакон, отец Артемий, прошлой осенью впервые решил набрать небольшую группу из тех, кому было бы интересно изучать русский язык жестов, чтобы в будущем помогать глухим и слабослышащим. Инициатива нашла поддержку со стороны прихожан, собралась небольшая группа, включая меня, и теперь никто не хочет останавливаться в обучении. Даже в пандемию у нас продолжались занятия, но только в zoom.

Основная работа, учеба в ИДО, язык жестов, блог – как найти на все время? У вас есть свои правила тайм-менеджмента?

- Нет, я очень хаотичный человек, это и была одна из причин, по которым мне нужно было систематизировать знания: мне необходимо возвращать себя в какое-то русло, а это легче делать, если есть преподаватель. Но на вопрос «Как вы все успеваете» мой традиционный ответ сейчас – я не успеваю ничего. Конец зимы и начало весны 2020 года был очень тяжелым периодом на работе, и я впервые не смогла ничего прочитать и сдать в рамках учебы. Впереди зимняя и весенняя сессии, когда мне нужно закрыть задолженности по вселенской и русской церковной истории – и от того, смогу ли я их сдать, зависит, когда я закончу программу.

Но уже больше половины программы позади и можно оценить то, что Вы успели изучить. Помогли ли пройденные дисциплины открыть что-то новое? Что понравилось и что оказалось неожиданным?

- Думаю, про главную неожиданность все слушатели «Теологии» отвечают так: количество информации и насыщенность курса. Я не ожидала, что будет тяжело. Проходить Ветхий Завет или историю Церкви за полтора месяца, причем не по верхам, а хотя бы точечно, но углубляясь в какие-то темы, - это требует большого количества времени и усилий. Несколько моих подруг получают второе высшее образование в других вузах, ходят на занятия несколько раз в неделю, и им тоже это дается нелегко. Однако у меня сложилось впечатление, что у нас и требования выше, и литературы дается больше, и глубина погружения совсем другая. По своему качеству и количеству обучение превзошло все мои ожидания. В то же время, мне было бы легче учиться, если бы такую насыщенную программу можно было бы растянуть по времени.

Большой плюс нашей программы я вижу в том, что ПСТГУ – университет с государственной аккредитацией, а, значит, требования к программам, преподавателям и учащимся, в том числе административные, являются отдельным критерием качества. В отличии от большого числа приходских катехизаторских курсов, сомнительных православных марафонов в Instagram и других христианских образовательных онлайн проектов, содержание которых никем не контролируется, по завершению программы ИДО ты получаешь диплом о профессиональной переподготовке аккредитованного университета.

Еще одной приятной неожиданностью для меня оказалось отсутствие какой-то цензуры со стороны преподавателей. Белое не надо называть черным, а черное белым, можно свободно высказываться. Здесь есть то, что я считаю главным в образовании: нам не просто преподают материал, но нас учат думать, и думать самостоятельно. Программа построена таким образом, чтобы сложные вопросы, на которые порой нет однозначного ответа, появлялись в форумах для дискуссии или в контрольных работах, и чтобы каждый выражал свою точку зрения, главное – ее аргументировать. Если у ученика возникает мнение, отличное от мнения преподавателя, это не значит, что он получит оценку хуже, чем тот, чья позиция совпала с позицией преподавателя. А так, к сожалению, часто бывает в других вузах, и мне казалось, что там, где дают религиозное образование, тоже может быть некая «официальная линия», которой нужно придерживаться. Я очень рада, что, по крайней мере, до настоящего момента не столкнулась ни с чем подобным. Это для меня тоже признак качества.

Для меня также было открытием, что в рамках программы нам задают читать очень разных авторов. Среди литературы, которую мы изучаем, можно встретить ссылки на статьи А.Кураева, о. Александра Меня, о. Александра Шмемана. Например, в курсе литургического предания, в теме, посвященной Таинству Крещения, в библиографии была очень важная для меня книга А. Шмемана «Водой и духом». Когда я ее прочла, у меня кардинально изменился взгляд на Крещение.

Отдельно хочется рассказать о том, как преподаватели ПСТГУ радеют за свой предмет, и как любовь преподавателя к предмету заряжает и вдохновляет слушателей. Одним из примеров такого предмета для меня стал курс «Богослужебный Устав и гимнография». Несмотря на то, что до ПСТГУ я была неплохо знакома со строением церковных служб и знала, конечно, тексты неизменяемых частей Литургии, и преподаватель, Елена Николаевна Никулина, и литература, которую нам рекомендовали, и аудиолекции открыли для меня абсолютно новый, волшебный мир. Теперь, когда я нахожусь на богослужении уже с багажом, полученным на курсе, передо мной раскрываются новые смыслы и глубины.

Сейчас закончился курс «Иконоведение», который для меня тоже стал огромным открытием, в том числе, благодаря преподавателю, Елене Олеговне Новиковой. Не скрою, что я очень далека от любых искусствоведческих тем, и тем не менее это был один из немногих предметов, по которому я прочитала и прослушала все факультативные материалы, которые никак не влияли на оценку. Просто потому что было очень интересно. Мне кажется, преподавателю удалось всех нас влюбить в историю развития иконописи.

Эти два предмета дали мне какие-то иррациональные эмоции. Когда шел курс по уставу и гимнографии, я даже написала большой пост в своем блоге о том, насколько многого я не понимала раньше – как красиво и глубоко богослужение раскрывает догматику. Распространенный вопрос «Зачем ходить в храм на службу?», который постоянно всплывает в дискуссиях о Православии, отпадает, когда все богослужение раскладывают на кусочки, каждый фрагмент разбирают и объясняют с любовью и трепетом. Даже моя подруга, которая очень далека от религии, написала в комментариях под постом, что между строк читается моя эйфория от изучаемого предмета.

Кстати, насчет дискуссий о Православии: как Вы полагаете, часто ли Церковь критикуют именно по причине плохого знания богословия?

- Мне кажется, есть много причин и факторов, из-за которых возникает такая критика. К сожалению, уровень образованности в церковной среде (я имею в виду и посещающих храмы мирян, и иногда священство), может быть, недостаточно высок, и это тоже порождает много вопросов со стороны нецерковных людей. Они, возможно, и задают кому-то эти вопросы, но не могут получить ответов, и думают, что посещение храма – удел людей необразованных, что это какой-то ритуал, который выполняют бездумно... Так что одна из причин – уровень образования. Но образование той части населения, которая ходит в церковь или служит Церкви, – это и показатель общего уровень образования в России на текущий момент. Если уровень в целом будет подниматься, то и в церковной среде тоже будет больше людей, которые захотят развиваться, получать новые знания, и смогут аргументированно объяснить, почему они ходят в храм или крестят детей.

А всем ли верующим нужно богословское образование?

- Тоже сложный вопрос. Мне кажется, что искренняя вера, которая идет от сердца, иррациональна и не связана со знаниями, как знания не связаны с верой. Знаете, в Европе есть библеисты и теологи, которые являются атеистами, хотя свои науки они знают отлично и преподают в ведущих вузах. А есть люди, в которых огонь веры идет от сердца, они живут по евангельским заповедям, хотя, может быть, знают только лишь базовые вещи. С чистотой молитвы, я уверена, образование никак не связано. Людьми, которые идут учиться серьезно, могут двигать разные мотивы, но фундаментальное богословское образование ближе к научной работе, это некое желание повысить свой интеллектуальный уровень. Так что это две сферы, которые могут существовать друг без друга.

Другое дело, что исторически распространение образования очень сильно меняет социальную жизнь. Так, например, доступность женского образования сильно повлияла на институт семьи.

Мы понимаем, что более доступное образование изменило современный мир. И доступность богословского образования тоже выполняет несколько задач.

Во-первых, сейчас возможна ситуация, когда у посещающих храм мирян уровень образования выше, чем у священника или преподавателя катехизаторских курсов. И здесь могут возникнуть проблемы. Поэтому важно, чтобы церковнослужители, преподаватели катехизаторских курсов постоянно повышали свой уровень образования.

Во-вторых, мне кажется, что богословское образование позволяет мирянам выйти за пределы тех знаний, которые они могут получить только со слов конкретного священника или катехизатора. В Москве или Питере у нас есть возможность выбрать приход и священника, однако во многих городах России и за границей у людей есть возможность посещать только один храм. И они видят картину христианского мира порой только со слов одного священника, который там служит. Не факт, что он умеет понятно подать информацию - не у всех есть ораторские или преподавательские способности. Получив дистанционно богословское образование хорошего качества, человек может понять, что какие-то вопросы сложнее и многограннее, что у разных богословов на них были разные ответы, и можно выбрать свою позицию. У человека появляется больше свободы в формировании собственного мнения. Я не говорю о том, что он начнет переосмыслять догматы и формулировать то, что им не соответствует, но у него расширится кругозор, он разрешит какие-то вопросы, на которые не мог найти ответы в храме. Кто-то может сказать, что такой выход мирянина за пределы каких-то минимальных вероучительных истин может быть чем-то опасен. Мне же кажется, что это дает человеку свободу от чужих предубеждений, позволяет формировать собственный взгляд на мир, но в то же время безусловно требует большей ответственности - личной ответственности за выбранный духовный путь.

Но, зайдя в интернет, тоже можно найти много дополнительной информации к словам священника в храме. Другой вопрос, как в этом многообразии ориентироваться и оценивать...

- Да, это уже вопрос качества знаний. Образование дает больше возможностей отличить правду от неправды, черное от белого, больше навыков самостоятельного анализа информации. Сейчас Instagram для многих православных тоже стал площадкой получения новых знаний о своей вере. Однако моя главная претензия к этой площадке – это то, что формат Instagram предполагает поверхностное общение с аудиторией, ответы на вопросы в стиле «да»/ «нет», «можно»/ «нельзя». Немногие из проповедников Instagram, к сожалению, готовы тратить свое время на детальные объяснения каких-то вопросов, немногие осознают, что универсальных ответов на индивидуальные духовные вопросы нет. Тема человеческой индивидуальности и личной ответственности в духовной сфере, мне кажется, в Instargam вообще редко кем-то поднимается. Поэтому, тут выходит замкнутый круг: чтобы найти качественную информацию в интернете, отличить правду от лжи, мудрость от глупости, нужно самому обладать очень качественными знаниями. Вот такая дилемма.

Возвращаясь к Вашему блогу: сейчас Вы проводите эфиры о Православии в разных странах. Нам эта тема интересна, потому что в ИДО учатся люди со всего мира. А почему эта тема стала интересной Вам?

- Тема Православия за границей не очень широко освещена и порой связана с предвзятым отношением православного сообщества в России к Православию на Западе: якобы только на святой Русской земле мы спасемся, а в других странах все уже давно погрязли в ересях… Благодаря своему блогу я познакомилась с девушкой, которая на тот момент училась, а сейчас закончила богословский факультет университета им. Аристотеля в Салониках. Мы с ней обсуждали разные темы, в том числе отношение Русской Православной Церкви с Элладской Православной церковью и Вселенским Патриархатом. Она работает в храме святителя Спиридона Тримифунтского на Корфу. Как Вы знаете, это паломническое место, и она поделилась со мной тем, что начала сталкиваться с предвзятым отношением русских паломников к традициям Православия в Греции. При этом, знания паломников об Элладской Церкви ограничивались отдельными статьями в русских СМИ. На почве этих обсуждений мы сделали первый эфир о Православии в Греции, о местных культурных традициях.

Других героев я искала самостоятельно: по аккаунтам крупных блогеров, живущих в других странах я пыталась понять, верующие ли это люди или нет, и просила дать контакт тех, кто мог бы рассказать о Православии в их стране. Я писала многим, и мне подсказывали новых героев. Эфиры начались в пандемию, когда людям хотелось как-то пообщаться из дома, и многие вели эфиры – тогда и я вела их почти каждую неделю. Эти эфиры для меня стали отдушиной – я поняла, что мне это дико интересно. Потом я сделала перерыв, стала искать новых гостей и понемногу стараюсь продолжать.

В чем Вы видите главную цель этого формата?

- Мне хотелось в первую очередь показать разную традицию. Конечно, не всегда это получалось. Скажем, в Германии, где официальной религией является другая христианская деноминация, мне удалось найти представителей либо приходов Московской Патриархии, либо Русской Православной Церкви Заграницей – в обоих случаях сами традиции не сильно отличаются от того, что мы встречаем в России, хотя удалось узнать много других интересных, более бытовых вещей, о том, как живется мирянам, священникам, миссионерам в этой стране. А вот в Японии, где есть автономная Православная Церковь, было интересно поговорить с прихожанкой храма Николай-До в Токио, в Черногории и Грузии – с представителями Сербской и Грузинской Поместных Церквей.

Очень интересна в рамках прямых эфиров тема РПЦЗ, эту тему нечасто поднимают в православном Instagram, с ней связано много вопросов и мифов: поскольку между Церквями долгое время не было евхаристического общения, иногда люди не понимают, как относиться к храмам и священникам РПЦЗ. Есть ряд интересных моментов, например, как в Германии сосуществуют общины, принадлежащие к Русской Православной Церкви Заграницей и к Русской Православной Церкви, как они относятся друг к другу, есть ли у них совместная просветительская работа или, наоборот, какая-то конкуренция? Мне самой было интересно это узнать, и интересно было во время эфира получать вопросы и комментарии читателей из разных немецких приходов.

Если если среди читателей интервью есть прихожане зарубежных православных приходов, готовые принять участие в прямых эфирах Татьяны Ступеньковой в Instagram, о желании поучаствовать в проекте можно написать в директ stupai_blog.

Какие эфиры и герои больше всего запомнились?

- Например, мне очень запомнилась история, которую рассказала девушка из Новой Зеландии. Семья ее мужа в начале 90-х эмигрировала в эту страну и там на своем участке они сами построили деревянную церковь в стиле северного русского зодчества. Брат мужа этой девушки стал священником и служит в этом храме, русские прихожане приезжают туда из окрестных городов.

Это для меня пример настоящей миссионерской деятельности в современном мире. Я не представляла, что есть люди, способные в другой стране построить кусочек Родины своими руками, потому что для них храм – одна из главных ценностей. Сейчас мы приходим в храм, который сами выбрали, кто-то все это уже сделал для нас – это несколько потребительское отношение. А эти люди создали храм собственными руками для своей семьи и близких.

Вторым сильным впечатлением стал эфир с отцом Климентом из Индии: мы обсуждали гонения на индийских христиан. Тот мир, в котором живут христиане Индии, нам непонятен: мы читаем о мучениках прошлого, еще чувствуем связь с новомучениками, с советским временем, так как это было недавно. Однако в сытом XXI веке, в мире, который руководствуется какими-то гуманистическими идеями, нам все-таки кажется, что мученичество – удел прошлых веков… И вот есть страна, в которой христиане погибают от рук радикально настроенных представителей других религий: на священников разных христианских конфессий и их прихожан еженедельно нападают, побивают камнями и, к сожалению, нередко убивают. Когда жена героя эфира приняла Православие, она подверглась зверствам внутри своей же семьи… Конечно, мы читаем в новостях о том, что происходит с христианами в мире, особенно на Востоке, но когда ты из первых уст такое узнаешь, это совсем другой взгляд. Я не могла не спросить отца Климента, почему он не покинет Индию, раз там так опасно. Его ответ был мудрым и смиренным: служить Христу в этой стране - его крест и его миссия.

Если люди живут в стране, где христианство не историческая религия, а часть иной культуры и традиции, - как они приходят к Православию? Ваши герои – эмигранты или представители другой культуры, перешедшие в Православие?

- Я не смогу обобщить, потому что везде ситуация разная. Например, в Японии, насколько я поняла из опыта своего общения с героем, многое зависит от того, к какой религии принадлежит семья человека. Православные японцы сейчас – это в основном люди, чьи прапрадеды были крещены во времена миссии святителя Николая Японского. Редко человек, рожденный в той или иной религии в Японии, ее меняет – традиция семьи для этой нации очень важна. Но важна и традиция культуры – если человек приехал в Японию из православной страны, ему покажут путь в православный храм. С моей героиней эфира, Аллой, было именно так: ее муж-японец не является православным, однако именно он привел Аллу в храм Николай-До, именно потому что она русская.

Православные в Новой Зеландии, Австралии, Великобритании, Германии, как мне кажется, - чаще люди, которые эмигрировали, это те русские, для которых православный храм - кусочек родины, часть их традиции и культуры.

В рамках «Теологии» на последних семестрах есть курсы по современной истории Русской Православной Церкви, где рассматриваются и отношения с РПЦЗ, а также курс по истории Поместных Церквей, где часть вопросов связана и с их современной жизнью…

- Для эфиров хотелось больше изучить теорию вопросов, чтобы быть подкованной, это требует какой-то систематизации знаний. Пока получалось только немного читать или смотреть материалы о той стране, по которой предстояло делать эфир. Но возможности изучить картину в целом у меня пока еще не было, и надеюсь, что новые предметы мне в этом помогут.

Читайте также