01.06.2020

Что общего в наследии католического средневекового мистика Майстера Экхарта и русского религиозного философа XX века Семена Франка? Выпускница дистанционной магистратуры ИДО ПСТГУ, главный редактор сайта Ярославской митрополии монахиня Екатерина (Парунян) рассказывает о том, почему она поступила в магистратуру и в своей выпускной работе постаралась сопоставить две столь непохожие на первый взгляд фигуры. 

Матушка Екатерина, как Вы пришли учиться в дистанционную магистратуру? 

- Когда у тебя уже есть высшее образование, попробовать дистанционный формат общения с педагогами и изучения дисциплин очень интересно и необычно. Сейчас же, с учетом последних обстоятельств это еще и актуально. Магистратура в ИДО открылась, когда я заканчивала программу профпереподготовки «Теология» – тогда она завершалась специализацией – блоком предметов, которые позже были включены в магистерскую программу. Узнав об открытии магистратуры, я ознакомилась с перечнем дисциплин, поняла, что это мое, а некоторые курсы были мне даже неизвестны. И я подала документы. 

Но, естественно, возник вопрос о том, какую тему магистерской работы выбрать. Магистерская программа, в первую очередь, предполагает научную работу, поэтому без четкого понимания темы представить себя студентом магистратуры, наверное, невозможно. 

Значит, тему «Опыт богообщения как источник философии в творчестве М. Экхарта и С. Франка» Вы выбрали еще до поступления? 

- Я четко знала, что хочу заниматься русской религиозной философией. Общее направление темы мы уже обговорили с будущим научным руководителем Татьяной Николаевной Резвых. Русских философов я начинала читать еще на историческом факультете в Ростовском государственном университете – это был период, когда издавалось много работ русских философов, которые раньше были доступны в ограниченном количестве. Первые имена, с которыми я познакомилась в студенческие годы, – Николай Бердяев, о.Павел Флоренский, Константин Леонтьев. Мы с другими студентами совершали набеги на книжные магазины и вылавливали эти книги, они до сих пор стоят у меня на полках. Потом я стала открывать Ивана Ильина, и до сих пор его работы «Я вглядываюсь в жизнь», «Поющее сердце» и «Путь к очевидности» – одни из моих настольных книг, всегда актуальны и насыщенны глубокими, непреходящими смыслами. 

Когда встал вопрос о теме магистерской работы, я стала думать – кого же из философов выбрать? И допустила первую ошибку студента: хотела выбрать всех и сразу. Спасибо преподавателям кафедры – мы посовещались, и мне стало ясно, что надо выбирать кого-то одного. 

Выбор остановился на С.Л.Франке. Конечно же, это был выбор не совсем рациональный – в первую очередь Франка хотелось просто почитать, потому что он оказался одним из тех авторов, который был мне очень мало знаком. Столкнуться с ним довелось только на спецкурсе по русской религиозной философии в рамках программы специализации. Он показался мне довольно сложным, глобальным, системным мыслителем, совсем непохожим на тех русских философов, которых я раньше читала. Но при этом Франк гармонично смотрелся рядом с ними – было внутреннее единомыслие, которое считывалось со страниц его работ. Они говорили в унисон: о разных проблемах, разными словами, но при этом приходили к одним и тем же смыслам. 

Еще С.Л.Франк заинтересовал тем, что он был понятен и близок в контексте общей религиозной философии, но при этом в его творчестве были интересные параллели с западно-философской и религиозной традицией. 

XIX век и начало XX века – время, когда русские философы открывали для себя религиозную традицию, мистический опыт. Они шли самобытным путем, потому что у них не было традиционной связи со святоотеческим наследием, преемственности, ведь в юности они не имели возможности читать святых отцов на греческом и латыни, слушать лекции в духовных школах, не окормлялись в монастырях... В своем жизненном религиозном опыте русские философы были первооткрывателями. Но все-таки они наследовали религиозной традиции, находясь в лоне русской культуры изначально православной. Даже те, кто не имел возможности читать святоотеческие тексты, читали русскую классику. Еще в университете я обратила внимание на то, что чтение русских религиозных философов – такой же интеллектуальный труд, как чтение Достоевского, и наоборот. И многие отсылки в работах Бердяева, Франка, Ильина, и сами работы посвящены русской литературе. 

У Франка же есть и очень прямые параллели с немецкой философией, в частности отсылки к немецкой мистике. Поэтому и возникла идея сравнить Франка с кем-нибудь из немецких мистиков. Выбор пал на Майстера Экхарта, как на одного из основоположников этой традиции. Для меня как для человека, который ранее Экхарта не читал, это было интересно. Я посмотрела работы исследователей, например М.Ю. Реутина, который рассматривал параллели между немецкими мистиками и святителем Григорием Паламой. Хотелось понять, как русский философ открывал для себя мистическую традицию через немецких мистиков и, в частности, через Майстера Экхарта. 

Почему акцент сделан именно на теме богообщения? Какие точки соприкосновения в этой теме удалось выявить у Экхарта и Франка? 

- Когда мы открываем работы Бердяева, Ильина, Франка, Флоренского, мы видим, что они используют категориальный аппарат философии, но говорят о человеке и о его связи с Богом. У них рождаются философские тексты, в которых говорится о том, что основа всего – абсолют, Бог. Это удивительно – они не рассуждают о богословских вопросах, но в своих философских работах говорят, как человеку прийти к тому главному, к чему он должен прийти. Так возникла идея посмотреть, как русская религиозная философия на примере С.Франка пыталась показать свое видение богообщения. 

Франк пытался сказать читателю, что опыт богообщения, (или мистический опыт) – это тот важный и необходимый опыт, который должен быть у человека в первую очередь. Интересно было посмотреть, как об этом говорил Экхарт. Ведь это разные эпохи: Франк близок к нам по времени, его труды, связанные с данной проблематикой, датируются серединой прошлого века, а Экхарт – это глубокое Средневековье. С одной стороны, православная русская традиция, с другой стороны – немецкая католическая. С одной стороны, философ, с другой – теолог, богослов. Факторы, которые кажутся несовместимыми. Но есть те пункты и моменты, которые объединяют и Франка, и Экхарта. 

Во-первых, в центре их систем стоит Бог. То, о чем говорит Экхарт, подразумевая богообщение, – это приблизительно то же, о чем говорит Франк, несмотря на время, обстоятельства, социальные статусы. 

Во-вторых, важно внимание, которое Франк уделял Экхарту в мистической традиции. В работах он ссылался на Экхарта, хотя и не цитировал его. Кроме того, Франк называл в числе философов, на которых он опирался, тех мыслителей, которые шли вслед за Майстером Экхартом. 

А в чем их понимание богообщения различалось? 

- То, что для Экхарта очевидно по факту пребывания в культурной среде и традиции, для Франка – внутренняя потребность, внутренний поиск. И в одной, и в другой системе Бог – первоисточник реальности, мысль человека направлена на Бога. Естественно, для мыслителя возникает вопрос: каким образом я постигаю Бога? Это что-то идейное, что я могу понять и объяснить какими-то категориями? Или это что-то более глубокое, и я могу открыть для себя Бога, и Он открывается для меня как живая реальность, как живой опыт? О таком открытии Бога говорят и один, и второй автор. 

Особенность Франка – в том, что он обращает внимание на диалогичность этого открытия Богом себя человеку. Может быть, для Экхарта это было так ясно, что он это не проговаривал. Надо учитывать время, в которое жил Франк, среду, опыт жизни рубежа XIX-XX веков. Тогда многие религиозные истины приходилось открывать заново, осмысливать их по-новому. 

Франк говорит о направленности философской мысли на Бога. Философская мысль совпадает с умозрительной мистикой и мистический опыт становится источником для философии: мы переживаем, а потом описываем философским языком то, что мы пережили. 

Тут интересно обратиться к святоотеческой традиции и вспомнить, как отцы-каппадокийцы доносили богооткровенные истины до окружающего мира, используя философский язык и традицию, на которых они выросли. С одной стороны, есть святые отцы, которые не чуждались философии и были глубокими мыслителями, с другой стороны, русский мыслитель Франк, который, не являясь богословом в общепризнанном смысле, квалифицированным теологом, раскрывает возможность увидеть мистический опыт как источник философии. 

Если русскую философию Вы уже знали, то с текстами Экхарта познакомились только в процессе работы над магистерской. Насколько сложно воспринимался этот средневековый мыслитель по контрасту с Франком? 

- Труды Франка – тоже непростое чтение. Сложность была в том, что приходилось перестраиваться с одного категориального аппарата на другой. Экхарт жил в период, когда европейские богословы открывали святых отцов, читали их на латыни. Экхарт находился в рамках своей богословской школы, а тексты Франка – полет философской мысли вне рамок религиозной традиции. 

Экхарт много говорит о мистических переживаниях, но он мыслитель в первую очередь. Он облекает свой опыт в определенные формы, но в своем индивидуальном стиле. Это средневековые трактаты, в которых Экхарт описывает не только свои догматические взгляды, что предполагает соответствующую логику изображения, но и делится своим внутренним опытом. 

Надо еще обратить внимание на то, что у Экхарта было несколько периодов творчества. Было время, когда он жил и работал в Париже, проходя магистериум. И работы, написанные там, заметно отличаются от работ, написанных во время его пребывания в немецких землях, когда он занимался административными делами, выполняя послушания, которые были на него возложены. Немецкий период и стал временем возникновения своеобразной литературы – многие обращают внимание на то, что Экхарт находился у истоков немецкого языка и писал свои работы уже не на латыни, а на языке, понятном для слушателей. Это были проповеди на темы духовной жизни – жанр, который существенно отличался от схоластических трактатов. Этот богатый материал дает возможность понять Экхарта во всей полноте. 

Для моей работы имело большое значение одно из схоластических сочинений – диспутация «Тождественны ли в Боге бытие и познание?» – Как раз в этом раннем трактате Экхарт наиболее четко терминологически прописывает свое видение соотношения веры и разума в процессе богопознания и богообщения. 

Как шла Ваша работа над магистерским исследованием? С какими сложностями Вы столкнулись? 

- Постоянно читаю много философской литературы, но у меня нет системной подготовки по философии. Поэтому приходилось быстро добирать то, чего мне не хватало, до каких-то вещей доходить на ходу. 

Надо было не только читать Экхарта, но и читать о доминиканском ордене, в лоне которого он находился, чтобы понять творчество мыслителя в контексте всей традиции. Это и Фома Аквинат, и Альберт Великий, и те, кто шел за Экхартом. А так как в теме рассматривался еще и Семен Франк – нужно было посмотреть и немецкую классическую философию, и других мистиков, которые тоже влияли на Франка. Ведь эти немецкие философы также в свое время открывали для себя Экхарта. Все это нужно было осмыслить, ничего не упустить. 

В то же время, что и Франк, работал Мартин Хайдеггер, изучавший Экхарта, какие-то вещи у них звучали в унисон, и Франк тоже читал Хайдеггера, находился с ним в творческом, философском диалоге. 

Конечно, еще нужен немецкий язык, чтобы читать в оригинале то, что доступно. И надо учитывать, что Франк отлично знал немецкий язык, и на немецком была написана одна из главных его работ «Непостижимое», и этот труд был одним из основных в моем исследовании. Знание языка очень много дает исследователю. 

Часто в начале учебы, при выборе темы, магистранты еще не осознают, что незнание языка ограничит их работу с материалом… 

- Да, чем больше есть рабочих языков, смежных с твоей темой, тем лучше. В отечественной науке сильная философская школа, и мы смотрим на русских религиозных философов и мистиков с философской точки зрения. А во франкоговорящем, англоговорящем, немецкоговорящем научном мире не прерывалась традиция теологических исследований, богословского видения мыслителей. Хорошо иметь возможность прочесть исследования, где применен такой подход. 

Удалось ли в процессе учебы принять участие в каких-то научных мероприятиях, конференциях, опубликовать статьи по теме исследования? Планируете ли Вы продолжать исследование дальше? 

- Я подготовила три статьи, они касались и Экхарта и Франка, но не были фрагментами моей работы. С одной стороны, это потребовало дополнительного времени, но я не пожалела, что сделала эти статьи, – это очень большое подспорье в работе, потому что при таком исследовании есть прекрасная возможность расширить кругозор и увидеть тему с разных сторон. 

Одну статью я посылала на конференцию в МДА («Жертва и любовь в трудах немецких мистиков и русских религиозных философов (на примере Майстера Экхарта и С. Франка)»), другую – в СПбДА («Аскетизм в творчестве Майстера Экхарта и С. Франка. Сравнительный анализ»). Третья статья «Святыня и личность человека в религиозном опыте (по трудам С. Франка и Майстера Экхарта)» вышла в сборнике «Наследие С. Л. Франка в контексте русской и европейской культуры». В сборнике были собраны материалы Международной научной конференции, прошедшей в Саратовском национальном исследовательском государственном университете имени Н. Г. Чернышевского в мае 2019 года. 

Если есть возможность, надо писать больше статей. Это помогает лучше понять тему и сформулировать мысли доступно и кратко, так как в таких публикациях всегда есть ограничения по объему. 

Перед выпуском было несколько предзащит, мы внимательно и дотошно делали свои презентации, пытались уложиться в нужное время, учились презентовать работы так, чтобы всем это было понятно и доступно. Теоретические и философские вопросы превратить в презентацию, чтобы они никого не пугали, – не всегда просто. 

Тема мне по-прежнему интересна, и понятно, что я и дальше буду читать русских религиозных философов, но теперь к ней прибавилось новое интересное направление – я стала открывать для себя немецкую философию, немецких мистиков как часть религиозной традиции. 

Включенные в магистерскую программу дисциплины оказались полезны для Вашей исследовательской работы?

- Для моей работы больше помогли теоретические дисциплины – основной курс, который имел к ней отношение, «Русская религиозная философия», и курс «Православная антропология и христология». Эти два курса помогали и вводили в существо вопроса. 

Практические дисциплины были достаточно интересны, несмотря на то, что не имели отношения к моей сугубо теоретический теме. Зато они были полезны мне в силу тех послушаний, которые я несу как главный редактор сайта Ярославской митрополии

У нас был курс «Управление проектами», в рамках которого нужно было описать пример проекта на всех этапах – от стадии зарождения до стадии готовности, просчитать минимальное количество участников, прописать, кто какую работу выполняет, указать временные рамки. Я описала проект по сбору информации для создания интернет-ресурса о разрушенных храмах Ярославской епархии. Надо было бы объехать все храмы, отснять, собрать материалы у местных жителей, отобрать фото, подготовить тексты, соединить с фотографиями, классифицировать все и выгрузить на портал. Это проект, который реально можно реализовать в условиях любой епархии в средней полосе России.  

То же самое с организационно-управленческой практикой – она включала практикум по участию в грантовом конкурсе, что тоже очень нужно. Это реальная возможность создавать и делать в епархии интересные проекты.

Читайте также:

«Разъяснить православный взгляд на здоровье, болезнь и смерть – это очень важно»

Какие вопросы рассматривает биомедицинская этика и в каких случаях эти вопросы становятся актуальными для обычных прихожан? Выпускница дистанционной магистратуры ИДО ПСТГУ, методист воскресной школы Спасского храма Воронежа Ирина Витальевна Праслова разработала образовательную программу для прихожан, посвященную православному пониманию наиболее важных проблем биомедицинской этики. Читать далее>>

Магистратура «Православное богословие и философия в современном дискурсе»

Магистратура по теологии ИДО ПСТГУ – единственная на сегодняшний день полностью дистанционная богословская программа уровня магистратуры. Программа предназначена, главным образом, для работающих взрослых людей, получивших ранее базовое богословское образование и нуждающихся в углублении и практическом применении своих знаний, а также их подтверждении в виде диплома государственного образца. Читать далее>>

Отзыв о магистерской программе «Православное богословие и философия в современном дискурсе»

Монахиня Екатерина Парунян, Ярославль, Россия, выпуск 2020 года: У слушателя есть прекрасная возможность планировать свое обучение в рамках времени, отведенного для изучения темы, погружаться в предмет постепенно в течение всего курса. И приобретенные знания носят не отрывочный характер... Читать далее>>

Last modified: Thursday, 28 May 2020, 6:55 PM