Вячеслав Евгеньевич Тихонов, Санкт-Петербург, выпуск 2019 года
В магистратуре ИДО очень сильные богословские курсы: «Православная христология и антропология » о.Геннадия Егорова с его стремлением не писать учебников, а делать хрестоматии – сборники святоотеческих текстов, которые обсуждаются в курсе. Мало выбрать тексты, надо суметь найти к этим текстам такие вопросы, которые поднимают понимание на качественно новый уровень. Это самая сильная дисциплина на первом году обучения. На втором курсе эстафету перенимают «Актуальные проблемы православного богословия » Ивана Ивановича Улитчева: там серьезные темы и очень сильный преподаватель, он может любые вопросы глубоко раскрывать со знанием не только русского, но и мирового богословия, и со знанием философской подосновы. Мы доходили до интересных вещей.
Также были очень профессиональны курсы Татьяны Николаевны Резвых по античной
и русской религиозной философии
. Там очень интересные вебинары, когда преподаватель не декларирует свои взгляды, а предлагает для обсуждения вопросы настолько проблемные, что окончательного ответа на них в принципе нет. Связка античной философии и русской философии
мне очень понравилась, поскольку у меня есть внутренний интерес к этой проблематике.
Это стержневые предметы, но мне показалось, что на первом курсе важен также курс
по профессиональной деятельности преподавателя в современном вузе
и педагогическая практика, которые ведет Татьяна Владимировна Меланина. Это не только очень интересные курсы, но они также добавляют к богословско-философскому направлению новую грань, которая с ним гармонирует и даже
что-то дополняет. Из других дисциплин упомяну курс древнегреческого языка. Конечно, мы не до конца его освоили, потому что тема очень сложная, но оказалось, это очень полезный курс для моего исследования: тексты о.Павла
Флоренского перегружены древнегреческой лингвистикой, он пишет так, будто читатель закончил классическую гимназию и прекрасно знает язык.
Еще когда я учился на программе «Теология», меня привлекла тема Церкви, особенно тема соотношения Церкви и мироздания, Церкви и космоса – в частности потому, что я изучал богословие В.Н.Лосского. А поскольку Лосский – в каком-то смысле родоначальник умеренного персонализма, изначально я выбрал для магистерской работы тему «Экклезиология персонализма», написал по ней вступительное эссе и даже начал подбирать литературу.
Но, на мое счастье, в первом семестре начался курс Николая Николаевича Павлюченкова
«Религиозно-философская и богословская антропология священника Павла Флоренского
». Этот курс мне очень понравился, и я понял, что моя первая тема – уж слишком глобальная.
Кроме того, благодаря преподавателю курса «Современный английский язык
» Алексею Юрьевичу Алипичеву я понял, что переоценил свои способности легко читать богословские тексты на английском в оригинале. Поэтому я решил переключиться на русского автора и сузил тему до экклезиологии свящ. Павла Флоренского. Н.Н.Павлюченков
посоветовал мне детально изучить малоизвестную работу отца Павла «Понятие Церкви в Священном Писании», эта работа мне понравилась и я сам попросил Николая Николаевича стать мои научным руководителем. Он тоже был заинтересован в развитии
темы «Экклесиология священника Павла Флоренского
», так как параллельно работал над изданием ранних богословских работ Флоренского, так что наши интересы совпали и он согласился.
На сайте ИДО написано о том, что святитель Феофан Затворник много общался с людьми в эпистолярном жанре, и может быть, в таком виде духовное руководство получалось даже лучше, чем в личном общении. Действительно, когда ты выражаешь свои мысли на бумаге или в электронном письме, ты можешь подумать, начинаешь формулировать что-то, то есть уже работа идет. Проблемы может вызвать только отсутствие у научного руководителя желания выходить на связь, а я в любой момент мог написать Николаю Николаевичу и он начинал обсуждать со мной любую проблему, высказывал тактично свое мнение и в то же время поддерживал творческую составляющую. То есть дело не в формате, а в том, насколько научный руководитель настроен на руководство, на общение.
Поскольку в общей сложности у меня шестилетний опыт дистанционного учебного общения, в финале дистанционная защита диплома – это было закономерно. Если очень хорошо видно и слышно, практически нет разницы между очным выступлением
и вебинаром, а на защите техника работала идеально, я очень хорошо слышал выступающих.
Изначально у меня было представление, что если есть положительный отзыв и рецензия на диплом, сама защита – некоторая формальность, а оказалось, что это очень серьезный элемент процесса. Мне очень помогла предзащита – старшие коллеги выступили как команда критиков, я выписал пункты, которые мне надо срочно исправить, и за оставшееся до защиты время успел сделать презентацию и более динамичный доклад. Но начинать тренироваться лучше раньше. В конце первого года проходит «защита конспекта» – уже на ней надо работать в режиме будущей защиты диплома: делать маленькую презентацию, настраиваться на серьезный доклад, выходить на связь с камерой, как на защите. И такой же подход должен быть в конце второго года, когда защищается фрагмент выпускной работы. В нашем случае эти этапы проходили без особой критики и замечаний, но если бы мы делали презентации, может быть, нам сразу сказали бы, что что-то не очень понятно, плохо воспринимается.
Конечно, для работы над дипломом важно четкое осознание темы, цели, объекта. У меня есть объективные данные, что мое магистерское образование сработало. Когда на первом курсе надо было защищать конспект будущей выпускной работы, я открыл требования
к ВКР и подумал: это какой-то непонятный текст, бюрократическая формальность. А когда, в конце второго года, мне надо было написать фрагмент ВКР и я снова открыл эти требования, то я удивился: все понятно, по пунктам разложено, что надо делать,
просто сиди и пиши. То есть, в процессе обучения я по-другому стал видеть научный текст. Я бы советовал магистрантам не упускать из виду требования к ВКР.
Если хочется писать по работам иностранных авторов, нужно осознавать, что надо читать их в оригинале, то есть знать языки. Если это научно-исследовательская работа, надо следовать академическим установкам, работать с оригиналами текстов.
И, конечно, надо конкретизировать тему, как показывает практика. У меня изначально был план рассмотреть весь корпус сочинений Флоренского и найти темы про экклесиологию. А оказалось, что дай Бог разобраться с двумя работами – надо соизмерять размах
темы со своими силами и возможностями.
И еще пожелание учащимся магистратуры: собраться силами, отставить в сторону страхи и принимать участие в конференциях – например, на конференциях ПСТГУ обстановка очень дружественная. Если у вас есть что сказать, а у вас должно быть что сказать, потому вы работаете над дипломом и явно какие-то исследования проведены, обязательно надо собраться, доехать до Москвы, а особенно тем, кто живет в Москве, зайти на конференцию, сделать доклад.