23 ноября в ИДО прошел англоязычный семинар «Катехизическое образование и миссия: Вызовы и перспективы»
23 ноября на семинаре «Катехизическое образование и миссия: вызовы и перспективы» выступил преподаватель ИДО, доктор богословия, священник церкви Успения Богородицы в Сингапуре Филлип Калингтон.
Мы делимся записью семинара с YouTube-канала ИДО:
Скачать англоязычный текст доклада в формате pdf можно здесь.
Доклад завершился интересной дискуссией о проблемах православной миссии в странах Азии, поэтому ниже предлагаем русский перевод вопросов, заданных гостями после выступления докладчика, и ответов о.Филлипа:
Одна из возможных проблем в том, что в той или иной стране может не быть общего языка, одинаково хорошо понимаемого всеми жителями, а стран в Экзархате много. Поэтому проблема подготовки большего числа миссионеров очень важна.
- Да, конечно. Например, если мы посмотрим на весь Экзархат, там очень много языков. Даже если мы сосредоточимся на моей епархии – Сингапурской епархии, в которую входят Сингапур, Малайзия, Индонезия, Восточный Тимор и Папуа – Новая Гвинея, у нас будет бесчисленное, бесчисленное множество языков. Я имею в виду, что только в Сингапуре у нас четыре официальных языка.
В Индонезии есть один основной язык, но есть десятки, если не сотни местных языков. И это действительно оказалось очень, очень большой проблемой, потому что я знаю случаи, когда половина группы оглашенных даже не понимала так называемый основной язык Индонезии.
Это, очевидно, добавляет еще один вызов, еще одну проблему: вы приезжаете миссионером и хотите выучить язык, но есть сотни островов, и на них могут быть очень разные языки. Так что это действительно очень, очень большая проблема.
И в этих местах пока нет другого пути, кроме как пользоваться переводчиками, хотя я знаю, что наши архиереи делают все возможное, чтобы рукоположить местных жителей из племен, знающих эти языки. Но, конечно, это требует времени, и всегда возвращает нас к вопросу времени, инвестирования времени, да? Чтобы развитие шло так, как нужно.
Когда мы говорим об инкультурации, сравнение следует делать не только с современными европейскими традициями. Например, японский обычай снимать обувь при входе в храм можно соотнести с повелением Моисею снять обувь при подходе к Неопалимой Купине. То есть это похожее проявление благоговения. Думаю, более широкий контекст следует учитывать и при анализе других обычаев?
Да, на самом деле, многие местные традиции, с которыми мы можем столкнуться, мы можем соотнести либо с описанными в истории ранней Церкви, либо, как вы упомянули, у Моисея и в других ветхозаветных книгах. Поэтому мы должны быть открыты для некоторых из этих практик и некоторых из этих традиций. Очевидно, что вопрос о том, до какой степени это стоит делать, всегда будет обсуждаться. И если ранжировать позиции по степени строгости от 1 до 10, то для каждый найдется человек, отстаивающий именно её.
Я отношусь к этому скорее положительно, чем отрицательно, но это также нужно делать правильно, потому что, например, одна из раскольнических групп здесь, в Индонезии, ввела ту же практику – снимать обувь перед тем, как люди войдут в храм. Однако в Индонезии это делали только мусульмане, и многие из людей в этой группе – бывшие мусульмане, и тогда другой вопрос, следует ли это делать. Хотя ислам пришел в Индонезию только 500 лет назад, вы знаете, поэтому он создает так много различных наслоений. У меня не было проблем с тем, что люди снимают обувь, но это всегда заканчивается вопросом, стоит ли нам это делать и почему.
Но хорошо, что вы это отметили, потому что мы часто ослеплены нашим собственным европейским контекстом. Вместо этого нам стоит увидеть, что многие из местных практик на самом деле являются христианскими или точно не чужды христианству.
Как известно, ИДО по благословению Патриарха подключился, чтобы помочь экзархату с образованием. Но мы быстро поняли то, о чем вы говорите: образование на английском языке не очень соответствует миссии. Сможем ли мы чем-нибудь помочь?
- Да, это очень важно. Когда я приехал сюда и присоединился к миссии, для меня было большим сюрпризом, насколько неактуален английский на самом деле. Вот у вас есть молодой человек, который хочет стать священником или диаконом, но он не знает ни русского, ни английского. И таким людям нужно где-то учиться, и я думаю, что естественным выбором было бы обучать их русскому языку, чтобы они могли учиться в русских семинарах. Но даже это не так просто, потому что русский язык, очевидно, гораздо сложнее английского. Как вы справедливо заметили в своем вопросе, это большая проблема, и я думаю, что наш институт мог бы помочь, но что именно следует делать – очень сложный вопрос.
Сейчас мы занимаемся тем, что пытаемся собрать материалы, которые, по нашему мнению, должны быть переведен на местные языки, это первый шаг. Даже это не было сделано в полной мере. Какой материал следует использовать в образовательных целях?
И, я думаю, наш институт мог бы подключиться, когда появится, так сказать, более четкая структура. Но сейчас по-прежнему очень многое происходит от острова к острову, от страны к стране.
Как мы можем заставить это работать здесь? Преодоление языкового барьера, безусловно, очень, очень трудная проблема, и мы надеемся, что она будет решена, как только будет больше рукоположений среди местных жителей. Но, тем не менее, им тоже приходится изучать языки.
Как человек, который тоже провел некоторое время в Азии, я хотел бы узнать ваше мнение о следующем. Считаете ли вы, что определенное религиозное безразличие, традиционно существовавшее в Юго-Восточной Азии, теперь усиливается из-за общего неприятия в современном мире религии как общепринятой добродетели, и сильно ли это затрудняет миссионерскую работу? Как начать распространять слово Божье в такой среде?
- Наблюдение, которое я сделал с тех пор, как приехал сюда, и другие разделяют его, заключается в том, что в Юго-Восточной Азии религия имеет значение для людей, в отличие от западного мира. Очевидно, речь идет о других религиях, а не о Православии. Но люди обычно не могут представить свою жизнь без некоторых религиозных аспектов. Мы могли бы утверждать, что это часть местной культуры: например, пойти в храм и предложить что-нибудь на Новый год или другие праздники. Но, по моему опыту, люди в Юго-Восточной Азии на самом деле гораздо лучше осведомлены о духовных вопросах, гораздо больше, чем на Западе.
И очевидно, проблема в том, что обычно это не христианство. Так что это все еще очень трудный вопрос. Как я уже упоминал, новообращенный индуист, с которым я имел дело, объяснял кому-то, кто, очевидно, был практикующим индуистом, каково наше понимание Бога, и даже это очень сложно. А когда вы упомянете индуистам про Троицу, у них может возникнуть предположение, что это, возможно, что-то похожее на их понимание Бога или богов.
Так как же вообще можно распространять Божье слово в такой среде? Это очень сложно.
Мы должны взять то, что можем взять из их прежних религий, и попытаться найти как можно больше общего, не ставя при этом под угрозу нашу веру, потому что это всегда риск. Кто знает, до какой степени мы можем «разбавлять водой», до какой степени мы можем сделать нашу веру доступной, чтобы они могли понять? Но это нужно делать в какой-то степени, не разбавлять, а сравнивать: смотрите, мы в это верим, вы тоже в это верите, и отсюда можно куда-то двигаться. Я считаю, что это путь вперед. Но очень сложный.
Не могли бы Вы подробнее рассказать о православном образе жизни, о котором Вы упомянули, и об особенностях этого пути в Азии? Каковы различия по сравнению с Европой или Россией?
Когда я упомянул об этом, мне было очень грустно. Я говорю о том, что мы можем учить людей Православию. Мы можем научить их вероучению. Мы можем дать им книги для чтения. Они могут ходить в церковь. Но все равно большую часть времени они не могут погрузиться в полноту православной культуры. Когда вы едете в такое место как Москва, даже если здесь были 70 лет коммунизма, там все как-то пропитано православием. Российская история пропитана православием. За каждым углом церковь, на улице можно встретить священников, увидеть, как старушки берут у них благословение. Это мелочи, которые в условиях миссии люди не могут увидеть и получить.
И я думаю, самое сложное – научить их тому, что Православие – это не то, чем вы занимаетесь по воскресеньям утром. Это то, что вам следует делать всегда. Это образ жизни. Очень и очень сложно добиться этого. Потому что, очевидно, большинство людей не могут поехать в Россию. Но им тоже нужно это культурное Православие, даже если на него иногда смотрят свысока, верно? Пусть это всего лишь внешние атрибуты христианской культуры. Но им это нужно – увидеть, например, на улице надпись «Христос Воскресе!». В Индонезии этого нет, а в России даже атеисты так поздравят соседей с Пасхой. Этот православный образ жизни, этот православный дух должен утвердиться в каком-то месте и, я думаю, постепенно расти, а это требует времени.
Всегда в этих темах, как бы я ни готовился, я отступаю назад и дают ответ «время». Нам нужно время, нам нужны поколения обращенных, как это произошло в Японии, где в православных семьях уже рождаются дети. Здесь пока этого нет. Большинство людей крестились взрослыми. Так что это вызов.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
