Новости 2025

08.07.2025

Насколько сложно учиться в магистратуре по церковной истории и что студенты изучают в рамках этой программы? Как история собственной семьи, связанная с историей подвижников Церкви и историей страны, может оказаться темой для научной работы? Как в дистанционном формате почувствовать поддержку преподавателей? О своем опыте учебы в Институте дистанционного образования рассказала Мария Валерьевна Уварова – матушка, мама троих детей и теперь уже второкурсница магистратуры «Церковная история советского периода».

Мария Валерьевна, вы – матушка, а где служит ваш муж и как давно он стал священником?

- Я замужем за священником Сергием Уваровым, клириком храма Песчанской иконы Божией Матери в Измайлово – храм новый, а благочиние у нас Рождественское, старое. Но мы здесь недавно, а до этого девятнадцать лет провели на другом приходе в центре Москвы, где венчался Чехов. На том приходе и мы сами венчались, а наш тогдашний духовник после таинства отвел моего супруга в сторону и сказал, что ему был голос: мужу надо стать священником. С той поры и начали мы плотно вливаться в приход. Муж мой сначала был алтарником, потом закончил программу профпереподготовки по теологии на факультете дополнительного образования ПСТГУ, и его рукоположили в диаконы. В современной Москве поддерживается курс на крепкое духовное образование для молодого духовенства, поэтому спустя какое-то время мой супруг закончил и магистратуру богословского факультета ПСТГУ. Он учился на вечернем отделении, дистанционные технологии тогда были в самом начальном виде. Через полгода после окончания магистратуры его рукоположили в иереи.

Его пример и вас вдохновил пойти учиться в магистратуру?

Пока он учился, мне было очень интересно, что делает мой супруг, – как, наверное, многие жены, я интересуюсь жизнью мужа вне семьи, а тут все настолько ново… На факультете дополнительного образования мой муж писал диплом о святителе Мефодии Патарском, а в магистратуре – про архиепископа Михаила (Чуба), который был исследователем наследия святителя Мефодия Патарского. А я для себя сделала заметку, что магистратура по направлению теологии – это крайне увлекательно.

Когда я забеременела нашим младшим ребенком, я стала вспоминать, что я делала в похожих обстоятельствах, будучи молодой мамой для старших детей. А мне помогла тогда остаться на плаву и не спуститься полностью на ментальный уровень младенца учеба на дистанционной программе ПСТГУ «Основы православия». Это был один из первых дистанционных курсов ПСТГУ (в то время ИДО и ФДО были одним подразделением – прим. ред). Преподавался он в 2009 году в очень интересном формате, тогда еще существовала знаменитая «аська», и у нас часть занятий проходила в ней, а часть занятий на дистанционной платформе в виде форумов-семинаров.

Читать надо было огромное количество литературы, а самая объемная часть была посвящена истории Ветхого Завета: весь курс был рассчитан на три с половиной месяца, и за треть этого времени надо было изучить весь Ветхий Завет. Дико интересно было, такая вот задача… Я с младенцем на руках сидела у компьютера и участвовала в форум-семинарах.

И вот теперь два момента соединились – и интерес к богословской тематике, и желание изучать историю советского периода. Дальше очень логично, как кусочки паззла, соединялись события, и к концу мая 2024 года я пришла к тому, что хочу учиться именно в ПСТГУ, а здесь, оказывается, есть магистратура по направлению «Церковная история советского периода». И с Божьей помощью хотелось попробовать поступить на бюджетное место. Дистанционный формат мне максимально подходил, потому что, понятно, – в качестве мамы с новорожденным осваивать знания онлайн удобней, чем в аудитории.

Выбор формата понятен, а почему Вам оказалась интересна именно церковная история советского времени?

- Это неразрывно связано, опять же, с нашими семейными событиями и общими моими интересами. Когда мы уже поженились и влились в наш приход, стало известно, что, оказывается, прапрадед моего мужа был священником. Причем его дед об этом знал и даже помнил, как посещал богослужение, но он никому об этом не рассказывал, потому что был сначала военнослужащим, потом учителем истории и директором школы в своем селе. Естественно, в то время об этом нельзя было говорить, иначе сразу со всех должностей слетишь и запретят преподавать, скорее всего. И по жизни у него осталось такое впечатление, что какие-то фрагменты своей биографии лучше не упоминать. А выяснилось все так: исследователь Андрей Матисон, специалист по генеалогии духовенства Тверской епархии, составлял свою монографию с родословными росписями XVII-XX вв. и описал в ней ветвь, которая напрямую нисходит к моему супругу. Так нам стали известны и боковые ветви этой священнической семьи.

К моменту, когда я выбирала направление для изучения в магистратуре, тема уже была намечена. Мне хотелось рассказать про одного из родственников, протоиерея Квинтилиана Вершинского. Он приходится двоюродным братом прапрадеду моего супруга – звучит, конечно, сложно и будто бы очень отвлечённо, но на самом деле это был духовно очень близкий прапрадеду мужа и вообще нашей семье человек. Кроме того, именно его в 1945 году выбрал своим духовником преподобноисповедник Сергий (Сребрянский), соавтор устава и духовник Марфо-Мариинской обители милосердия.

Был еще один фактор: когда я поступала в магистратуру, мой супруг служил в Центральном благочинии города Москвы, нашим благочинным там был протопресвитер Владимир Диваков. Он очень сетует, что молодежь редко интересуется опытом пожилого духовенства, но внимательным слушателям с готовностью рассказывает о служении в советский период.

Все это у меня соединилось в общий интерес к жизни Церкви при СССР. Особенно сильно притягивает период с 1930-х по конец 1950-х годов, то есть от начала репрессий, которые власти обосновывали экономической необходимостью, до начала уже хрущевских гонений. Как оказалось, этот временной интервал – за исключением 1937-38 гг. – описан у небольшого числа исследователей, и я хотела для себя что-то новое узнать, систематизировать имеющиеся знания, все упорядочить и более глубоко погрузиться реалии советского периода. Не только с точки зрения истории, но и с точки зрения богословских смыслов.

С темой Вы к моменту поступления уже определились, а понятно ли было, где Вы будете искать нужные материалы? На чем строится Ваша работа – какие тексты, источники Вы рассматриваете?

- Когда наша семья узнала, что прапрадед мужа был священником, нам стало интересно, кто из родственников, потомков других представителей духовенства из нашей ветки, сейчас жив. Налаживались контакты с разными людьми по всей стране: кто-то жил в Сибири, кто-то в Тверской области, и так закрылись белые пятна в биографии прапрадеда мужа и отца Квинтилиана Вершинского.

Получается, ваша работа совместилась с исследованием семейной генеалогии…

- Да, на момент поступления в магистратуру у меня имелись уже практически все источники, которые можно было собрать. Объем материалов оказался даже слишком велик, так что мой научный руководитель, Наталья Олеговна Липилина, некоторые из них отсекла.

Как эти материалы собирались?

Прямые потомки отца Квинтилиана делились с нами его дневниковыми записями.

Супруг и другие родственники посещали архивы, так что у нас есть переснятые материалы тверских архивов. Когда появилась возможность посетить Центр документации новейшей истории Тверской области с архивом ФСБ, муж успел сфотографировать следственное дело отца Квинтилиана. Сейчас там уже не допускается фотографирование, а только оцифровка материалов, то есть, если бы я захотела сейчас проделать тот же путь, у меня были бы не фотографии реальных листов следственного дела, а просто перепечатанная информация. Мне самой пришлось съездить в ГАРФ, посмотреть отчет уполномоченного по Тверской области.

Также у нас есть некоторые материалы, предоставленные Комиссией по канонизации Тверской епархии. Было приятно узнать, что члены Комиссии обрадовались моей инициативе – написать магистерскую работу, а заодно систематизировать, оцифровать и подготовить все документы, касающиеся о. Квинтилиана. Дело в том, что о.Квинтилиан был арестован в 1932 году вместе с группой из нескольких верующих и еще двух батюшек. Этих двух батюшек канонизировали – одного как новомученика, закончившего жизнь в 1938 году на Бутовском полигоне, а второго – как исповедника. Документы для их канонизации были собраны верующими, а по отцу Квинтилиану пакет документов никто не готовил, и мы надеемся это восполнить – не потому, что он наш родственник, а потому, что его подвиг достоин этого. Я сейчас читаю архивные материалы: действительно, его жизнь была праведной и соответствует всем критериям для канонизации в качестве исповедника.

Давайте немного восстановим биографию о.Квинтилиана?

- Он происходил из старого священнического рода, его двоюродный брат был благочинным. Он служил, переживая исторические перемены вместе со своей страной. В 1929 году в Твери было небольшое собрание тверского духовенства на квартире одного из священников. Это был момент, когда патриарший местоблюститель Сергий (Страгородский) обратился к мировой общественности в интервью, и когда обсуждалось, отреагирует ли Папа Римский на ситуацию в Советском Союзе и будет ли организовывать так называемый «крестовый поход» для восстановления веры в СССР. Эти реалии тогдашнего времени священники в тесном кругу обсуждали. Прошло три года, в 1932 году их всех собирают и по ложному доносу арестовывают, обвиняют по 58-й статье в организации антисоветской контрреволюционной ячейки и ссылают в Казахстан. В 1935 году они вернулись, и после этого отец Квинтилиан почти десять лет жил в Твери без регистрации – соответственно, он не мог служить. Когда ослабляется давление на Церковь, его почти сразу назначают настоятелем Кафедрального собора в Калинине (Твери). И далее следует тоже довольно интересный, малоизученный период его жизни.

Например, в тот момент, когда отец Квинтилиан был назначен настоятелем тверского кафедрального собора, местным архиепископом был человек, вероятно, пытавшийся лавировать между собственной своеобразной верой, советской властью и личными интересами. С одной стороны, он пытался защитить свое духовенство. А с другой стороны, был причиной многих неурядиц: так, например, однажды полностью опустела касса кафедрального собора (вместо десятков тысяч – триста рублей), и отца Квинтилиана обвинили в растрате, перевели в другой собор. Уполномоченный по делам религий Калининской области в отчете упоминает этот случай как невиданный; понимая, что не мог о. Квинтилиан в силу характера такое совершить, он инициировал серьезное расследование, привлек местные финансовые органы и выявил действительных виновников – тех лиц, которые за спиной у кроткого и в чем-то по-детски наивного настоятеля растаскивали внушительные доходы собора. Вроде бы, все православные, все живут в сложный период, а кипят страсти человеческие, мимо идет большая история.

После этого случая отца Квинтилиана переставляют настоятелем с прихода на приход, назначают благочинным разных округов; архиепископы, которые тоже меняются в Твери, его защищают. Нередко он страдал из-за доносов от храмовых «двадцаток». А где-то вредила даже не «двадцатка». Например, в городе Ржеве был расквартирован какой-то монастырь, и на приходе в местном соборе было 400 монахинь, которые вмешивались в личную жизнь и прихожан, и батюшек. Отец Квинтилиан с ними выдержал год и попросился на покой по состоянию здоровья (как в справке было написано, от нервного истощения). Его преемник с этими же монахинями выдержал только месяц. Уполномоченный в своих отчетах расписывает, что делали эти «замечательные» женщины: например, одну из них перестали пускать прибираться в алтарь из-за дерзкого поведения, и она ворвалась в собор и, как пишет уполномоченный, начала «кривляться как обезьяна» и кричать во время службы. Здесь такой интересный культурологический сплав: человек, далекий от православия, начинает сочувствовать православному батюшке, который это все терпит, а человек церковный начинает вести себя так, что даже у уполномоченного вызывает шок… Эта эпоха, достойная изучения и, когда начинаешь в ней разбираться, не может быть не интересно.

Отец Квинтилиан скончался в 1956 году – это верхняя хронологическая граница для моей работы.

Тема Вашей работы сейчас сформулирована как «Служение протоиерея Квинтилиана Вершинского: православный священник и православные приходы Калининской епархии в 1930-50е гг» – это частный случай, иллюстрирующий ситуацию приходской жизни в епархии в целом?

- Да, в своей магистерской я пытаюсь не только последовательно описать биографию отца Квинтилиана – мне хотелось бы описать его жизнь как один из типичных примеров служения приходского священника в этот период. События, которыми была наполнена его приходская жизнь, пожалуй, даже более интересны, чем события его личной жизни. Пережитая ссылка наложила отпечаток на формирование его личности, хотя он был уже глубоко зрелым человеком к тому моменту. Но как эта личность трансформировалась, как через призму личных черт воспринималась эпоха и каким его видел, например, тот же уполномоченный или его архиепископ? Я пытаюсь проникнуть не только в события биографии, но и в явления, сопутствовавшие жизни о.Квинтилиана, понять, насколько типичными они были для священника, живущего далеко от Москвы.

А насколько возможно по сохранившимся материалам судить о личности и взглядах самого о.Квинтилиана?

- О. Квинтилиан был очень скромным человеком и не оставил после себя какого-то богословского наследия, о котором мы бы знали. Хотя, скорее всего, он писал проповеди, по которым можно было бы судить о том, каким он был проповедником, как он с богословской точки зрения воспринимал те или иные события. Хотя мы сейчас изучали военный период в курсе истории Русской Церкви, и как раз закончили тем, что священникам нельзя было проповедовать, только рассказывать исключительно о библейских событиях. Ничего лишнего, никаких вольностей, никакого личного мнения.

Но у наших родственников в Твери хранится дневник о. Квинтилиана, мы пока не изучали его тщательно, но у нас есть фрагмент из него, по которому можно судить о взгляде отца Квинтилиана на жизнь. А в его личном деле, которое хранится в Тверском епархиальном архиве, есть его переписка с духовенством – в частности, со своими архиепископами. Там, например, есть такая история: его, кажется, староста подставила, и в Пасхальную неделю он несколько дней не служил у себя на приходе, узнав – видимо, от старосты, что его якобы вызывают Калинин (Тверь) к архиепископу. Он приезжает к архиепископу, тот его не принимает, да еще и ругается: «Что же ты приехал без приглашения?». Пока разбирались, оказалось, что отцу Квинтилиану нужно писать объяснительную. И, мне кажется, это невообразимо в наше время, но объяснительная отца Квинтилиана содержала такие слова: 

«Отклонив просьбу мою, Вы, через … диакона Мухина предложили мне написать все обстоятельства моего дела на бумаге. С этим я вышел от Вашего Высокопреосвященства, вышел, не помня себя… Идя по тротуару, я не сознавал, где и куда я иду. На душе у меня было очень нехорошо. «Дедушка, а дедушка, что ты плачешь?» Я как бы очнулся. Это говорил человек, по виду рабочий, который вместе с другими шел подальше от меня и, видимо, наблюдал мое состояние. С трудом сдерживая после этого рыдание, я ускорил шаги и отошел от наблюдавших за мною. Я был охвачен жутким чувством одиночества и беспомощности в исключительно тяжелые для меня минуты. Не о себе я плакал: в моем сознании с необыкновенной настойчивостью почему-то стоял Христос в терновом венце, Христос и Голгофа»…

Представляете? Это он пишет в объяснительной своему правящему архиерею.

То есть это был человек с живой верой, с живым взглядом на окружающий мир и, даже объясняясь с вышестоящим начальством, со священноначалием, он все равно остается ярко, глубоко чувствующим, ранимым человеком. Собственно, он и скончался от переживаний из-за того, что у него происходило на последнем приходе - нервное истощение, видимо, полученное в лагере за двадцать лет до этого, сказывалось. И сталкиваясь с событиями, которые цеплялись друг за друга в его жизни, – с несправедливостью, неправильностью, он это все очень глубоко переживал.

Я уже упоминала еще один интереснейший момент из его биографии. Когда сестра нашей последней императрицы Елизавета Федоровна основывала Марфо-Мариинскую обитель, ей было необходимо выбрать духовника для обители. Таким человеком, соответствовавшим ряду важных для Елизаветы Федоровны критериев, стал отец Митрофан (в монашестве Сергий) Сребрянский. А когда преподобноисповедник Сергий (Сребрянский) в середине 1940-х, уже под конец своей жизни, проживал в Тверской области, он себе в духовники выбрал отца Квинтилиана. И есть цитата отца Сергия об отце Квинтилиане, которая свидетельствует о том, что выбор неспроста был сделан – из всего тверского духовенства он выбрал именно отца Квинтилиана за искренность, за глубокое понимание, за какую-то поддержку. Они духовно родственны были, близки. И мы можем косвенно судить о том, каким был отец Квинтилиан, по воспоминаниям об отце Сергии.

Кажется, материалов Вам хватит не только на магистерскую, но и на книгу…

- Как Бог даст. Но пока задачи ставятся с учетом того, что дома младенец, старшие дети сдают ОГЭ и ЕГЭ, а мама всех этих прекрасных ребят сдает свою сессию в магистратуре. Такой у нас интересный период, так что цели пока простые: сначала сдать сессию, потом летом заниматься текстом магистерской, затем осилить еще один курс, и дальше уже посмотрим…

В вашей семье представлены все уровни образования. Как удается совмещать свою учебу и учебу детей?

- Старшие дети самостоятельные, слава Богу. Конечно, им требуется и поддержка, и углубленное изучение каких-то предметов. Но школа очень хорошая, их серьезно готовят, следят за посещаемостью. Бывает, что мне нужно посидеть, поработать над чем-нибудь, но с поддержкой старших детей и мужа я справляюсь.

Когда родители учатся, это стимулирует детей учиться?

- Сложно сказать, но они, конечно же, наблюдают сейчас за мной и прекрасно помнят, как учился папа. В то время, в магистратуре, ему необходимо было посещать занятия, а также все богослужения (он еще был диаконом) и светскую работу: в школах России только-только вводили предмет «Основы православной культуры», и он занимался обучением педагогов – и сам учился, и преподавал. Дети видят, что родители то повышают квалификацию, то проходят профпереподготовку, и такая картина стала для семьи уже привычной.

Учеба в магистратуре включает не только работу над вашим магистерским исследованием, но и разнообразные курсы. Предметы, которые Вы изучаете, чем-то оказались Вам полезны?

- Программа очень интересно построена, и когда я читала описание, то не думала, что это будут настолько увлекательные курсы.

Сейчас я делаю курсовой проект, из-за чего немного отклонилась от теологии в сторону педагогики. В 2012 году на общегосударственном уровне начали внедрять «Основы православной культуры» в рамках предметной области ОРКСЭ, сейчас это уже достаточно привычный предмет в 4-м классе. Помогая много лет супругу, занятому в этом направлении, я и сама накопила некоторый опыт и знания. Сейчас создана новая комиссия по работе с колледжами, и вот мы с Татьяной Владимировной Меланиной в качестве моего курсового проекта решили разработать типовую программу духовно-нравственного воспитания на базе тех знаний, которые студенты уже получили при изучении ОПК. Эту программу колледжи могут в рамках сотрудничества с Церковью утвердить для внутреннего использования, причем преподавать могут как соответствующие требованиям представители Церкви, так и педагоги, прошедшие подготовку.

Для многих одногруппников занятия по педагогике открыли совершенно новый пласт знаний, причем освоить теорию и выполнить практические задания нужно было в сжатые сроки. Поначалу всем непросто было. Но сейчас для группы педагогика стала отдушиной: большинство предметов связано с основной исследовательской работой, с одним направлением, и вдруг появляется направление, которое совершенно не планировали изучать – причем очень занимательное. Сначала сложно, а потом – ужасно интересно. Ужасно, потому, что большой объем, но интересно, что осваиваешь его, сдаешь, и такой задор появляется, уже позитивные дискуссии идут… Мне кажется, это полезно.

Вообще вся программа магистратуры так построена, что параллельно с основательным изучением ведущих предметов («История Русской Церкви» с Андреем Александровичем Кострюковым, курс по истории Поместного собора 1917-1918 годов – краткий, но объемный, и т.д.) предлагается погружение в области, которые будто находятся в стороне от основной темы. Такое наполнение курса помогает понять, как на практике применить образование. Скажем, педагогика войдет в список изученных предметов, курсовой проект будет указан в приложении к диплому, и даже если выпускник изначально не планировал преподавать, он сможет разработать авторский курс на основе изученного или материалов магистерской. Я считаю, что руководство института очень грамотно подходит к формированию программы, взращивая нас и как теоретиков, и как практиков.

Целостная картина о магистратуре у меня сложилась благодаря моей подруге, закончившей уже 2-й курс. Совершенно случайно мы оказались в одном вузе и в одной магистратуре. Делясь впечатлениями, выяснили, что руководство института внимательно относится к обратной связи от студентов, например, корректируя объем заданий по некоторым предметам. Как оказалось, всегда есть отклик.

Часто абитуриенты опасаются, что в дистанционном формате не выстраиваются человеческие связи между администрацией, преподавателями и студентами. Есть представление, что на очном отделении – живое общение, поддержка, а если образование дистанционное, ты будешь сидеть перед компьютером и все... Насколько этот стереотип соответствует реальности?

- Здесь очень доброжелательное отношение. Администратор программы Светлана Николаевна Аксютина – олицетворение профессионализма в сочетании с добротой. С самого начала ясно, что тебе здесь рады. Так, при поступлении я переживала о том, попаду ли на бюджет, не имея богословского образования (из-за этого могла не пройти по количеству баллов). Помню, Светлана Николаевна в беседе сказала: «Давайте подождем и помолимся, мне кажется, все будет хорошо!». С самого начала было ощущение легкости и тепла от такого приема, и оно держится до сих пор благодаря преподавателям, благодаря администратору курса.

У нас на курсе очень уютно. Несмотря на расстояние, всегда ощущаешь внимание преподавателя, очень часто читаешь его отзывы. Например, когда отец Евгений Агеев оценивал задания за курс «Повседневная жизнь православного прихода», у меня ни одной работы не было без его комментария. Если что-то хорошо, он, кроме оценки, еще пишет «замечательно», «хорошая работа», и чувствуешь себя, как школьник, которого похвалили. Взрослым ведь тоже важно, чтобы нас хвалили. А если что-то неправильно, то, наоборот, от всех преподавателей замечания не просто в корректной, а в мягкой форме: понимаешь, что для педагога по ту сторону экрана важно не оценку выставить, а объяснить, донести знания, а не формализовать процесс обучения. Наверное, это даже больше того, что я ожидала от курса. И в нашей группе все высказываются о том, как приятно, когда преподаватели дают обратную связь.

Большая часть общения с преподавателями проходит в письменной форме? Обычно абитуриентам сложно представить, что дистанционная учеба – это не онлайн-занятия…

- По многим предметам бывают вебинары, где-то они обязательные и в формате семинаров, где-то выстроены, как лекции, затрагивающие вопросы, не полностью раскрытые в литературе курса. Некоторые вебинары не обязательны, однако их интересно пересматривать, слушать вопросы коллег.

Но основная часть работы – письменные ответы на вопросы или в форуме, или в задании. Можно сказать, что за время обучения на первом курсе, письменно отвечая на вопросы, генерируешь примерно объем своей магистерской. Нагрузка в целом равномерно распределена по двум семестрам, хотя ближе к летней сессии требуется приложить довольно много усилий для аттестации по всем предметам. Но и преподаватели, и руководство идут навстречу и дают возможность что-то досдать, если отставание не очень сильное.

Бывало, что я, например, в середине ночи отправляю на проверку какое-то задание, а утром оказывается, что оценка выставлена была буквально через час. То есть, преподаватели трудятся наравне со студентами, и, наверное, даже больше, чем мы, поскольку одновременно обучают несколько потоков. Так что с обеих сторон ведется большая работа.

Учиться не сложно, если ты этим увлечен, если добросовестно изучаешь материалы, которые выкладываются преподавателями. Трудно только с объемом знаний, довольно внушительным, который, действительно, нужно успевать осваивать.

Что Вы могли бы пожелать людям, которые сейчас думают о поступлении в магистратуру?

- Можно в качестве заголовка написать: «Поступайте, даже не раздумывая!».

Не нужно сомневаться в том, что это полноценное и глубокое образование. Дистанционный курс дает возможность соизмерять свои силы с расписанием и подстраиваться под него. И руководство института, и преподаватели, мне кажется, со своей стороны делают все, чтобы студент, добросовестно желающий пройти обучение, его осилил.

Поскольку все были в курсе, что я вот-вот должна родить, мне перед первой сессией предложили, по желанию взять небольшой академический отпуск. Но я соизмерила силы, и оказалось, для женщины, которая с младенцем на руках сидит перед ноутбуком, освоить этот объем знаний – реально. Думаю, для всех остальных это тоже осуществимо.

---

Читайте также: