Новости 2023

Что протоиерей Александр Шмеман думал об опасностях идеологии и в чем его представления о Церкви и нации совпадали и расходились с взглядами русских религиозных философов? Что дает магистерское богословское образование, если ты не планируешь заниматься наукой, и почему изучать богословие так важно в острые времена? Как изучение теологии привело к преподаванию и в чем здесь помогла дистанционная магистратура? Выпускница магистерской программы «Православное богословие и философия в современном дискурсе» 2023 года Екатерина Кочнева рассказывает в интервью о своей учебе на факультете дополнительного образования и в Институте дистанционного образования ПСТГУ, о том, как техническое образование сочетается с гуманитарным, и как реагировать на то, что в богословии не на все вопросы есть четкие ответы:

Когда и почему вы решили изучать богословие? Как сочеталась ваша учеба с основной сферой деятельности?

- Когда я начала воцерковляться, мне сразу стало интересно абсолютно всё, что касается Православия. Мне казалось, что я одна из всех не понимаю, что в храме происходит, ничего не знаю о вероучении, поэтому мне хотелось как можно скорее компенсировать своё отставание, и я стала ходить на все курсы, какие мне попадались. Сначала у себя на приходе, потом ходила в Сретенский монастырь на курсы для мирян, на курсы церковно-славянского языка записалась… Как только я узнала, что в ПСТГУ есть более фундаментальные программы для мирян на факультете дополнительного образования (ФДО), я задумалась о том, что нужно получить такое богословское образование. После курса Елены Николаевны Никулиной по богослужебному уставу я поняла, что ФДО мне подойдёт, и поступила на программу «Теология». Уже на 2-м курсе я поняла, что этого мне будет мало, и стала думать о магистратуре. Но очно учиться было уже тяжеловато: и добираться из Московской области в Москву непросто, и совмещать учебу с работой и с послушаниями. И я остановила выбор на дистанционной программе.

Я не была уверена, что дистанционный формат адекватен хорошему качественному богословскому образованию, и, чтобы понять, насколько мне это подходит, прошла интернет-курсы «Христианская лексика английского языка» и «История русского церковного пения». Несмотря на интенсивность и отсутствие личного общения с преподавателями, формат показался мне очень удобным, и я стала готовиться к поступлению.

Мое первое образование – МГТУ имени Н. Э. Баумана, я инженер оптико-электронных приборов и систем. Техническое образование – это прекрасно, но мне всегда казалось, что нужно дополнить его гуманитарным. Работаю я не по специальности, но тоже в технической сфере – занимаюсь анализом рынка строительно-дорожной техники. То есть, профессия у меня совершенно светская, а для души есть послушания.

Целью поступления в магистратуру было прежде всего продолжить учебу?

- Да, мне не нужна был учёба для какой-то деятельности на приходе, потому что изначально такой деятельности не было, - был личный запрос, хотелось углубиться в богословие, как-то расширить фундамент, полученный на ФДО. И тематика магистратуры «Православное богословие и философия в современном дискурсе» была для меня очень интересна. Это именно то направление, в котором хотелось разобраться более серьёзно.

Я думаю, что учёба «для себя» всегда лучше. На ФДО многие люди, которым просто нужны были корочки для приходской деятельности, просто не доходили до конца учебы, потому что это более слабая мотивация. Учёба «по любви» придает решимости и помогает преодолеть неизбежные трудности.

Учеба в магистратуре связана с написанием научной работы. Порой именно эта сторона деятельности оказывается сложной для студентов, которые приходят на программу ради интересных дисциплин. Вас не смущала перспектива писать магистерскую?

- Меня наука как раз интересовала: примерно к третьему курсу «Теологии» у меня появилось представление, что мне в дальнейшем подойдёт либо преподавание, либо научная деятельность. В магистратуре, особенно во время тяжелого процесса написания диплома, я поняла, что всё-таки это скорее преподавание. Во всяком случае, в аспирантуру я решила не идти. Но на уровне магистратуры возможность погрузиться в более узкую проблему, попробовать разобраться в том, что никто ещё не делал, – это тот уровень, который мне был нужен, чтобы почувствовать себя удовлетворённой богословским образованием.

Как вы выбрали тему будущего исследования «Эсхатологический аспект экклезиологии протопресвитера Александра Шмемана»?

- Мне хотелось углубиться в творчество протоиерея Александра Шмемана. Его наследие стало отправной точкой для рефлексии на серьёзные богословские темы: наверное, на втором году моего воцерковления книга прот. Александра Шмемана стала первой, над которой я сидела с карандашом и очень внимательно, с размышлениями, читала. С тех пор его творчество имеет для меня большое значение, так что тему я выбирала тоже по личному интересу.

Наверное, если бы в магистратуре можно было заниматься литургикой, я бы выбрала её. Но экклезиология также представляет для меня значительный интерес. Я думаю, многие склонные к рефлексии православные христиане рано или поздно задумываются над вопросами «Что такое Церковь?», «Каково моё место в Церкви?», «Как стать по-настоящему церковным человеком?», «Как связаны Церковь как организация и Церковь как Тело Христово?». Подобные вопросы, конечно, слишком огромны, чтобы их могла раскрыть какая-то научная работа, но, тем не менее, она может позволить подступиться к этим вопросам, а в моём случае, – посмотреть, как на них пытались ответить ближайшие к нам по времени богословы. А экклезиология Шмемана очень интересна широким контекстом: учение о Церкви пронизывает всё его творчество, будь то литургическое богословие, канонические вопросы, история Церкви, рассуждения о литературе и искусстве или саморефлексия. Поэтому получается очень широкая проблематика, выходящая за пределы церковных вопросов, это было очень интересно изучать.

А как тема сузилась до эсхатологического аспекта экклезиологии Шмемана?

- Во-первых, сам о. Александр главным направлением своей мысли называл именно эсхатологическое содержание христианства и Церкви. При этом нельзя сказать, что это направление в достаточном объёме исследовано. Поэтому было принято решение сосредоточиться на эсхатологическом аспекте.

Во-вторых, тема эсхатологии очень актуальна для русской религиозной философской мысли, что связано с переломным характером исторической эпохи, наиболее важной для русской религиозной философии, – рубеж XIX-XX веков, предчувствие трагедии. Это мироощущение, на мой взгляд, очень близко современному человеку, который несёт на себе последствия антропологической катастрофы XX века, и поэтому одной из задач работы стало рассмотрение эсхатологического аспекта экклесиологии Шмемана именно в контексте русской религиозной философской традиции.

К этой теме меня подтолкнули научный руководитель Даниил Дмитриевич Черепанов и руководитель программы Татьяна Николаевна Резвых. У меня интерес к задаче развивался постепенно, по мере изучения литературы, потому что я была очень мало знакома с русской религиозной философией. Но это оказалось очень интересным: неожиданно обнаружилось много общего у богослова Шмемана и русских религиозных философов, которые, казалось бы, совершенно по-другому мыслили.

Результатом работы стал именно вывод, что в эсхатологической концепции Шмемана и в русской религиозной философии много общего?

- Анализ в итоге свелся к нескольким понятиям, которые присутствуют и в размышлениях русских религиозных философов, и в творчестве Шмемана, причём они связаны именно с его экклезиологией. Это идеология, национализм, эсхатология. В частности, идеология осмыслялась Шмеманом как антихристианская эсхатология, которая искажает понятие Царства Божия, перемещая его в мир сей. Ряд параллелей можно обнаружить у о.Сергия Булгакова и Льва Александровича Тихомирова. Но у Шмемана была яркая отличительная черта: он выходил за пределы дихотомии «идеология / религия», акцентировал внимание на том, что проявления антихристианского идеологизма могут проявляться и в борьбе с идеологией, и в церковной среде. Думаю, такой подход может пригодиться христианам для анализа собственной внутренней жизни, мотивации, для отделения сущностного в христианстве от второстепенного, которое, претендуя на первенство, несет в себе значительные угрозы для церковности человека, возможности для него остаться христианином.

Наибольшее расхождение с представителями русской религиозно-философской мысли, несмотря на ряд общих черт с В. С. Соловьевым и о. С. Булгаковым, можно увидеть в понимании Шмеманом национального вопроса.  Лжедуховной реальности «России тяжелой», гордыне национализма, он противопоставляет «Россию легкую», характеризующуюся единством свыше и подчинением национальных интересов правде и духу.

И очень интересным элементом работы было сопоставление таких, казалось бы, разных вопросов как отношение отца Александра к экуменизму и эсхатологические произведения В. С. Соловьева и Л. А. Тихомирова. Шмеману совершенно чужд интерес ко времени пришествия Антихриста, и вообще к футуристической эсхатологии, но, если вдуматься в причины того экуменизма, который приводит людей во власть Антихриста, или Антихристова духа, они практически одни и те же у философов и о. Александра. Согласно Шмеману, основную опасность несут в себе секуляризация, теплохладность и наличие идолов внутри религии. А сохранению верности Христу, реальному единству в Нём способствуют истинная вера и подлинность. Я думаю, эти проблемы, которые Шмеман поднимает, тоже очень актуальны для современных православных христиан, разумеется, не для анализа ближних и их заблуждений, а для интроспекции: чтобы поразмышлять, нет ли в нашей собственной религиозной жизни идолов.

Расхождения в отношении к национализму, возможно, объяснялось еще и некоторой временной разницей: в какой-то более ранний период национализм казался более позитивным в определенном культурном контексте?

- Мне кажется, что это вполне возможно: Соловьёв, например, довольно трезво говорил рассуждал о национализме, но, несмотря на это, всё же говорил о необходимости национальной идеи. Шмеман жил в совсем другую эпоху, в другом месте и в другой ситуации, и взгляд «со стороны» давал ему трезвость, объективность, но, наверное, не давал до конца включиться в проблематику и понять людей, живших перед революцией. Его точка зрения интересна тем, что он на эти вопросы смотрел как человек, любящий русскую культуру, хорошо в ней разбирающийся, и в то же время как человек, который никогда в России не был и на многое смотрел через проблемы эмигрантской среды с ее спецификой. Он с большой осторожностью относился к превозношению России, видел в этом опасность появления идола «русскости», которого подмечал, в частности, у Солженицына. То есть, по мысли Шмемана, национализм опасен прежде всего смещением духовного вектора, когда он приобретает сотериологическое значение.

На каких текстах Шмемана строилось исследование, какие публикации были для него особенно важными?

- Наверное, более половины выпущенных на русском языке книг прот.Александра Шмемана я достаточно активно использовала. В том числе «Дневники», так как особенно интересно наблюдать за мыслью Шмемана, когда он размышляет сам с собой, а не публикует работы для широкой аудитории. Часто я использовала книгу «Евхаристия – таинство Царства», статьи разных лет.

А какие впечатления остались от дистанционной защиты работы?

- Конечно, процесс очень волнительный, хотя, вроде бы, у тебя есть текст выступления, есть одобренная презентация, но всё равно трудно абстрагироваться от того, что серьёзные люди это слушают, могут задать любой вопрос, который невозможно предсказать заранее. То есть требуется ещё какая-то находчивость, чтобы ответить.

Что бы вы посоветовали тем, кто поступает в магистратуру: на что обратить внимание при выборе темы?

- Если исходить из моего скромного опыта, мне помогло то, что тема мне была очень интересна, поэтому, несмотря на все трудности и сужение темы мне проще было найти силы для работы.

Если человек пытается подобрать тему, чтобы она «подошла» его научному руководителю, тематике программы, но не исходит из своих собственных запросов, я думаю, ему будет труднее. Тема должна быть интересна самому человеку прежде всего.

Также тема должна соответствовать профилю магистратуры, иначе, даже после поступления, магистранту могут предложить ее поменять. Наверное, важно иметь готовность заранее жертвовать какой-то частью темы, что-то поменять, так будет меньше проблем в будущем.

Основная сложность написания магистерской работы в том, что нужно проработать очень большой объём материала, или в том, что с этим материалом как-то непривычно приходится взаимодействовать?

- Лично для меня самым сложным было, наверное, в целом привыкнуть к тому, как организован процесс научной работы и зачеты по ней. Есть временные интервалы, вебинары на кафедре, между которыми ты что-то пишешь, потом приходишь на вебинар, и тебе говорят, что здесь что-то не так. Самый сложный период – начало работы, когда обсуждается тема, гипотеза, цели, задачи, методы, и еще не очень понятно, о чём писать, куда двигаться. Потом, когда уже направление выбрано и тема конкретизирована, появляются четкие указания. Подобрать источники и литературу – не самое сложное, хотя времени это требует. Труднее начать писать, делать первые шаги в этом направлении, и чтобы эти шаги одобрили на кафедре… Мне кажется, не стоит пытаться с самого начала все сделать идеально. На это можно потратить много бесценного времени, и при этом все равно даже цели и задачи диплома могут в процессе работы меняться, переформулироваться.

Еще одной проблемой является нехватка времени – всегда много задач по текущим предметам, и у меня первый год почти не было возможности настроиться и писать магистерскую. Но на втором курсе уже пришлось начинать в семь вечера, и писать по нескольку часов через «не могу». Наверное, без этого невозможно магистратуру закончить. Я прочитала несколько книг по тайм-менеджменту, изучила инструменты и стала их использовать. Думаю, мне это очень помогло.

Если говорить именно о предметах: какие курсы оказались полезными для магистерской работы или больше всего запомнились?

- Мне кажется, набор богословских и философских курсов в магистратуре хороший, на очень высоком преподавательском уровне – и в плане преподнесения материала, и в плане подбора литературы. На первом курсе «Православная христология и антропология», на втором – «Актуальные проблемы православного богословия». Это очень интересные курсы, и хорошо, что они идут целый учебный год, есть время в них погрузиться, внимательно изучить источники. У Татьяны Николаевны Резвых курсы по античной и русской религиозной философии очень интересные: античную философию я раньше изучала, а вот с русской философией была почти совсем не знакома.

Мне также очень понравился курс «Русская патрология и церковная письменность», даже было неожиданно, насколько он оказался интересным, хотя он был невероятно интенсивный. До этого древняя русская церковная литература меня мало интересовала.

Поскольку у вас есть опыт и очной и дистанционной учебы, можно ли какие-то плюсы и минусы дистанционного образования выделить?

- Дистанционный формат для магистратуры, мне кажется, вполне подходит. Теологию я изучала на ФДО, и в начальном богословском образовании мне было очень важно живое общение с преподавателями, тем более, что они там просто потрясающие, и очень вдохновляли. Общение с одногруппниками тоже очень важно. Мы до сих пор поддерживаем связь. Но на уровне магистратуры это уже перестаёт играть такую роль, здесь важно научиться самому работать с источниками, с литературой, в жёстких дедлайнах. И я думаю, дистанционная магистратура даже больше, чем очная, этому соответствует.

Плюсы дистанционного образования, безусловно, в том, что человек может контролировать свое время, но это не значит, что не потребуются серьезные усилия. В целом, учеба более интенсивная, чем на вечернем отделении, хотя нет необходимости подготовки к экзаменам и зачётам, как это было на ФДО: там начинать погружение в предмет требовалось не с сентября, а, скажем так, с ноября, а здесь это непрестанная очень интенсивная нагрузка. Но все же можно никуда не ездить и выбрать подходящее время суток для занятий - это неоспоримый плюс дистанционной учебы.

Далее, мне кажется, на уровне магистратуры важно не тратить время на что-то лишнее. Какой бы ни был гениальный преподаватель, если ему на занятиях задают много вопросов, комментируют, это отвлекает. В текстовом формате всё это воспринимается гораздо легче, ответы одногруппников можно почитать с любой скоростью, в своём темпе, да и собственный ответ можно тщательно подготовить. Очно гораздо труднее отвечать четко, по существу, а когда ты готовишь ответ письменно, ты всё продумываешь, убираешь лишнее, и остаётся только суть. То же самое в ответах одногруппников, поэтому читать дискуссии на форумах интересно.

Плюс дистанционное образование даёт возможность работать с источниками, а не с учебниками и готовыми лекциями – не просто слушать выдающихся преподавателей, что, конечно, само по себе очень здорово, но и научиться самостоятельно работать.

Во время лекции часто нет критического восприятия, самостоятельной проработки материала. Учеба сводится к запоминанию и, может быть, некой систематизации перед экзаменами. Здесь же предлагается гораздо больше вариантов работы с материалом, проработки его в разных заданиях, и мне кажется это очень полезным для того, кто учится в магистратуре, и, может быть, в дальнейшем собирается с наукой связывать свою жизнь.

Вы сказали, что вам оказалось ближе преподавание, а не научная работа. Как и где вы начали преподавать?

- Преподавать я начала во время учебы на ФДО, на третьем курсе «Теологии», по предложению настоятеля нашего храма. Он знал, что я учусь в ПСТГУ, и предложил подумать, как я могу свои знания применить. До этого я никогда не преподавала, за исключением студенческой подработки – индивидуальных занятий английским. То есть опыта у меня не было, но преподаватели на ФДО меня вдохновили и мне захотелось себя попробовать в этом качестве, поэтому на предложение настоятеля я с удовольствием согласилась.

Сначала я вела курс литургики, который сама разрабатывала, потом появилась нужда в преподавателе библейско-богословских курсов. Это двухлетние курсы от Коломенской духовной семинарии. Есть фиксированная программа, но преподаватель сам решает, как всё организовать. На курсах изучают литургику, догматическое богословие, Евангелие, Деяния апостолов. Я уже пять лет преподаю на этих курсах, и мне очень нравится. Я рассказываю людям о том, что мне самой интересно. Иногда не так просто найти собеседников для разговоров на богословские темы, и на курсах я, в каком-то смысле, удовлетворяю свою потребность в общении. Я бы, наверное, не смогла преподавать детям, а здесь взрослые, многие старше меня, к ним не требуется какой-то особый подход, мы говорим на одном языке, такая аудитория для меня идеальна. В вузе или в воскресной школе совсем другая специфика, а здесь больше свободы, много интересных вопросов возникает.  

Сложно было начинать преподавать без опыта?

- Да, сложно. На первом занятии мне было очень страшно, так как я не привыкла выступать перед аудиторией. Но всё хорошо прошло, и я быстро привыкла. Уже через несколько занятий мне казалось, что я уже давно преподаю. Я почувствовала себя на своём месте.

Педагогические курсы в магистратуре как-то помогли вам в преподавательской деятельности?

- У меня была мысль, когда я ещё поступала в магистратуру, выбрать не теоретическую тему, а практическую – разработать курс для своих студентов. Но потом я решила, что лучше разобрать серьёзную теоретическую тему. Тем не менее, я планировала разработать свой курс после окончания магистратуры, а потребовалось это сделать гораздо раньше, в качестве курсового проекта на предмете «Преподавание богословских дисциплин. Введение в проблематику», который вела Татьяна Владимировна Меланина. В качестве курсового проекта я сделала курс по антропологии «Православное учение о человеке», и мне разрешили его провести моим студентам как дополнительный курс. Программа, возможно, получилась несколько сыроватой, но всё равно это был очень интересный опыт. Посещаемость была стабильной и оказалось, что тема антропологии интересна даже новоначальным христианам. Наверное, потому, что в светском обществе очень много говорят о человеке, о его психологии, и весьма часто это противоречит христианству. А верующему человеку хочется понять, что же Православие говорит о человеке.

«Православная андрогогика» была более теоретическим курсом, хотя и там была как минимум одна тема очень интересная для меня, «Возраст человека»: она была тесно связана с антропологией, я её использовала для своих занятий.

Люди с техническим или естественно-научным образованием порой теряются от «нечеткости» гуманитарных дисциплин. У вас не было такого ощущения?

- Я всегда ощущала себя наполовину «технарём», наполовину гуманитарием, поэтому для меня не было проблемой сталкиваться с гуманитарными науками. Но иногда действительно хотелось, чтобы были более чёткие ответы на какие-то вопросы, как это было, когда мы изучали догматику на «Теологии». Там у меня вообще никаких вопросов не возникало, Пётр Юрьевич Малков так понятно рассказывал, что такое «сущность» и «ипостась» и так далее. А в магистратуре оказалось, что всё не так просто, что чётких ответов за пределами Символа веры очень мало. Сознательный христианин не может удовлетвориться катехизисом, ему надо глубже вникнуть в вероучение.

Мне кажется, что научиться размышлять – это тоже очень важно. Магистратура как раз к этому приводит, это школа размышления.

Поскольку вы учились «для себя», с мотивацией осмыслить своё пребывание в Церкви, можно ли сказать, что этот интерес сейчас удовлетворён? Или есть еще какие-то планы дальнейшей учебы?

- Я поняла, как правильно размышлять над сложными вопросами. Мы сейчас живём в такое острое время, когда труды прот.Александра Шмемана очень помогают – он трезвый мыслитель, который сторонился любых лагерей. Мне кажется, для христиан, особенно в острые времена, очень важно оставлять голову холодной, и как раз богословие здесь помогает: склонность к категоричности рушится, когда начинаешь изучать разные точки зрения и более глубоко осмыслять различные богословские вопросы. Например, на курсе по актуальным проблемам православного богословия разбираешь какие-то учения, явно неправильные, но понимаешь, что есть какие-то запросы, на которые классическое богословие не ответило, и поэтому такие заблуждения вообще появились. То есть, важно не только осудить что-то ложное, но и увидеть первичную мотивацию, оставленный без ответа вопрос, выслушать все стороны. Мне кажется, я стала менее категорична за время учёбы в магистратуре благодаря этому подходу – изучить все точки зрения, прежде чем делать какие-то выводы. И может быть, окончательный вывод по некоторым вопросам вообще нельзя сделать.

Что касается дальнейших планов, мне кажется, в первую очередь это самообразование. Благодаря магистратуре я получила навык самостоятельной работы, и сейчас, отойдя от впечатлений защиты магистерской, уже начинаю возвращаться к богословию. Я не прочитала ещё многое у святых отцов, у русских религиозных философов, и теперь у меня есть необходимые навыки, чтобы самостоятельно их изучить. Это одна из причин, по которым я пока не хочу идти учиться дальше – это значит, уйти еще на несколько лет в какую-то узкую проблему, и по-прежнему откладывать надолго все остальное. Хочется погрузиться в православное предание во всей его широте, перечитать все, что еще на «Теологии» советовали преподаватели. На всё это теперь есть время, и я думаю, мне будет чем заняться.

ПОДРОБНЕЕ О МАГИСТРАТУРЕ:

Дистанционная магистратура по теологии ИДО ПСТГУ

Магистратура по теологии "Православное богословие и философия в современном дискурсе": обучение полностью дистанционное, диплом государственного образца. Читать далее »

ТАКЖЕ ВАМ БУДЕТ ИНТЕРЕСНО:

Как выбрать магистратуру и направление исследования?

Запись вебинара для абитуриентов, который прошел 30 мая 2023 года Читать далее »

«Улыбаться и говорить: Я батюшка Сергий, мне тяжело, поставьте «четыре», - тут не пройдёт»

Знакомим с историями студентов дистанционной магистратуры «Православное богословие и философия в современном дискурсе». Какие предметы магистратуры важны для священника и что хочется понять о роли пастыря в рамках магистерского исследования? Рассказывает иерей Сергий Назаренко, настоятель собора в Енотаевке Астраханской области. Читать далее »