Преподаватели

Интервью с преподавателем программ «Основы Православия» и « Письменная научная речь» ИДО ПСТГУ Ириной Александровной Меркишиной

Часть вторая. Первую часть интервью читайте здесь

Ирина Александровна, Вы преподаете риторику учащимся разных факультетов ПСТГУ. А как Вы сами осваивали эту дисциплину?

– Когда я сама училась, мы проходили риторику в сжатом объеме. Я подумала, что этот предмет мне было бы интересно преподавать, сдала его и забыла о нем. А когда мне действительно предложили риторику преподавать, я пошла учиться в Московский педагогический государственный университет на кафедру риторики и культуры речи. Это первая и ведущая кафедра в России, где готовят педагогов, пишут учебники для школ и вузов. Будучи по первому образованию педагогом, я понимаю, что педагогика – исходная точка любой дисциплины. Всегда лучше «пить из чистого источника» – стараться получать академическое образование. Человек, у которого есть академическое образование, видит целостную картину: он может не знать чего-то конкретного, но если он понимает, как устроена система в целом, он узнает то, чего ему не хватает, и найдет для этого правильное место. А вот самоучке часто недостает широты и понимания, как все устроено в мире по горизонтали и вертикали.

Актерское образование как-то помогло в освоении риторики?

– Моя актерская профессия связана с риторикой как шип и паз, поскольку актерское образование включает в себя и филологию, и психологию, и педагогику и даже целый раздел риторики – техника речи. В риторике есть два направления, определившихся еще в античные времена: субъектно-субъектное и субъектно-объектное. 

Риторика как наука убеждать сразу приводит на память софистов, которые брались за небольшую плату убедить в чем угодно и за большую плату – научить тебя убеждать в чем угодно. Мы склонны давать нравственные оценки софистам, хотя их надо понимать в контексте той культуры, в которой они находились. Из чего они исходили? Из картины мира, в которой человек – мерило всех вещей. И мы сейчас живем в той же парадигме: истины не существует, каждый по-своему прав, значит, победит сильнейший. Но появился Сократ, который сказал, что истина существует объективно, и наша задача – не убедить другого во что бы то ни стало, а явить истину и научить жить по истине. Софисты и Сократ – это и есть субъектно-объектный и субъектно-субъектный подходы. И это те самые два пути, между которыми каждому надо сделать выбор: «бери от жизни все» или «жизнь – служение».

Теперь я понимаю, что если бы я вместо педагогического вуза пошла на какие-нибудь курсы, тренинги по риторике, я бы наверняка попала на манипулятивную риторику. И я бы ушла, потому что русская актерская школа – субъектно-субъектная, и я не смогла бы внутри манипулятивной риторики существовать. А учеба в педагогическом университете помогла правильно сориентироваться и двигаться в нужном направлении.

Связаны ли навыки письменной и устной речи – тот, кто хорошо говорит, всегда хорошо пишет?

– Нет, это зависит от типа психики, как и восприятие. Кто-то воспринимает глазами, кто-то ушами, кому-то легче передавать информацию письменно, кому-то – устно. Но, если мы говорим о научном тексте, чтобы ясно и точно передать научному сообществу результаты своего исследования, вполне достаточно знать законы построения научного текста. Ну, или нанять профессионального редактора.

Как возникла идея создания дистанционной программы «Письменная научная речь»?

– На кафедре риторики и культуры речи я начала работать над диссертацией по обучению устным жанрам научной речи. Но прежде, чем разбирать устные жанры научной речи, мне нужно было найти все, что наработано по письменным жанрам. Я это сделала, сдала кандидатский минимум. Работа над диссертацией, к сожалению, прервалась, а материал остался.

В это время мне пришлось на миссионерском факультете преподавать в группе студентов дневного отделения. До этого я преподавала вечерникам и заочникам, взрослым людям, а что делать со вчерашними школьниками, ведь они еще так много не умеют? Наших школьников десять лет учат писать сочинения, из всех стилей русского языка в школе почему-то изучается исключительно художественная речь, художественные образы, гиперболы. Потом студенты приходят на первый курс института и не понимают, чего от них хотят. А самое страшное, что и мы не понимаем, чего от них хотим, потому что нам никто методику работы над научным исследованием не преподавал, и как строить текст, чтобы он был научным, мы тоже четко себе не представляем. Мы и методику работы и фиксацию исследования в виде текста осваиваем стихийно, и многое зависит от личного таланта, от способностей. В результате и студент, и преподаватель видят, что есть проблема, но не знают, как ее решать.
Я начала заниматься со студентами письменной научной речью. А потом предложила этот курс сделать в дистанционном формате, и он существует уже около пяти лет.

Кто чаще приходит учиться на программу?

– Мы думали, что приходить будут те, кто уже учится у нас на других программах. Ведь на дистанционных программах работа в основном письменная. Но чаще приходят люди, которые пишут диссертацию или преподают. В прошлом году у меня училась преподавательница, а на другом курсе появился уже ее студент.

Человек сам защитился, начинает преподавать и приходит к тому, с чего мы начали этот разговор, – он понимает, что у студентов есть проблемы с письменной речью, но как это исправлять, непонятно. Люди приходят учиться, чтобы потом научить других, и я этому очень рада. Я считаю, что отсутствие такого курса – очевидный пробел в программах нашей высшей школы. Этому надо учить, и особенно будущих педагогов, тех, кто будет руководить научными исследованиями.

В чем главная ошибка учащихся, когда они осваивают письменную научную речь?

– Часто приходится слышать «Надо написать статью, а у меня нет вдохновения». Слышать о том, что научное сообщество лишается удовольствия ознакомиться с результатами новейшего исследования по такой исключительно субъективной причине как отсутствие вдохновения, очень обидно, тем более потому что для научного текста не нужно никакого вдохновения. 

Научный текст – это определенный алгоритм, и написать текст, если ты знаешь, как он устроен на уровне предложения, абзаца, раздела – значит, просто грамотно собрать и зафиксировать информацию. Если есть информация и подробный план, написать текст может любой за пару вечеров. Ведь само научное исследование уже завершено, текст – это фиксация конечного результата. На самом деле это самая скучная часть работы, этап, на котором не выясняется ничего нового.

Может быть, в этом и причина: под недостатком вдохновения на самом деле имеют в виду отсутствие усидчивости?

– Возможно, но если ты знаешь, как все сделать правильно, это не требует больших усилий. Усидчивость нужна, когда все исследование держится в голове, а его не надо там держать, надо держать все перед глазами, в виде таблиц и плана. Мало просто собрать материал, его нужно правильно зафиксировать, обработать. Иначе при переводе в текстовый вид, заново придется все содержание исследования поднимать. Сейчас технологии, таблицы word, excel, очень упрощают процесс. Правда я по старинке, как древний человек, люблю все фиксировать на бумаге и раскладывать потом перед собой по кучкам, но молодежь уже так не делает.

Получается, что программа «Письменная научная речь» учит не только фиксировать результат, но и правильно строить исследование?

– Мы больше времени уделяем именно самой фиксации: тому, как строится научный текст. Но по ходу учебы мы пишем много планов – тех самых каркасов, на которых держится исследование. И мы пишем обзорный реферат на тему организации исследовательского процесса по трем источникам (один из них – книга «Как написать дипломную работу» Умберто Эко). То есть методика организации научной деятельности прорабатывается еще и в реферате.

Какие виды и жанры осваивают слушатели программы и с чем возникает больше сложностей?

– Мы осваиваем научный стиль речи со всеми его жанрами: план, конспект, аннотация, реферат – и монореферат, и обзорный реферат. Мы изучаем все вторичные научные тексты, и на них, как на малых формах, тренируем построение предложения и абзаца. Потом переходим к собственному тексту, но ему уделяем немного времени, потому что большая часть научного текста в гуманитарной области – это трансформация письменных источников.

Из жанров первичных мы берем эссе – это жанр про который все знают что он есть, но имеют в виду разные вещи. У школьников в ЕГЭ есть задание «эссе», где нужно кратко изложить тезисы – аргументы, контраргументы, буквально в пяти-шести предложениях. Мы же под эссе подразумеваем обычно текст, который дает представление о личности автора. Это относительно новый жанр, так что со временем, думаю, появятся разновидности эссе. 

Сложно бывает с оформлением ссылок. Люди, которые пишут диссертацию в одном совете и идут защищаться в другой совет, порой переделывают оформление ссылок, потому что формально есть унификация, но в ней масса разночтений. Особенно много проблем вызывают ссылки на интернет-ресурсы. ГОСТ по ним есть, но часто он не соблюдается или не помогает в конкретном случае. Эти тонкости нужно знать. 

Но самое сложное для учащихся – заставить себя скрупулезно разбираться в тексте: вот тема и рема в предложении, тема второго предложения дублирует рему первого предложения, значит, это цепочечная связь, тип повтора ремы – синонимичный и так далее… Нужно обладать определенными чертами характера, чтобы захотеть во все это всматриваться.

Когда я писала дипломную работу, которую в институте хвалили за научный стиль, я читала научные труды и, как актриса, представляла, что я – не я, а младший научный сотрудник. Я пыталась писать, разговаривать так, как это делает младший научный сотрудник, училась через подражание. И если я вижу, что мой ученик – человек эмоциональный, я этот способ ему советую. Кто-то берет педантичностью и скрупулезностью, а кто-то через подражание. Но алгеброй (тема – рема…) все равно поверяем гармонию.

– Научные тексты часто пугают чрезмерной сложностью, обилием непонятных терминов. Кажется, ты никогда не научишься так изъясняться. Является ли это обязательным признаком научной работы?

– Нет, напротив, это дурной тон. Базовые критерии научного текста – ясность и простота. Если текст непонятен, это не проблема читателя,это проблема писателя. Ясность, конкретность, очевидность мысли – цель научного изложения. Кто-то маскирует за сложной терминологией отсутствие мысли, а кому-то, возможно, объяснили, что вот так надо писать.

– Есть ли, на Ваш взгляд, книги, которые можно рекомендовать как лучшие образцы научного стиля?

– По поводу научного текста очень много пишет академик Дмитрий Лихачев. В учебнике, которым мы пользуемся, в разделе о приметах научного стиля дано много цитат из Лихачева. Так что его книги, например, «Письма о добром и прекрасном», «Книга беспокойств» вполне можно порекомендовать как путеводитель и как образец научно-популярного подстиля. Вот некоторые черты научного стиля, которые выделяет академик Лихачев:

«1. Хороший язык научной работы не замечается читателем. Читатель должен замечать только мысль, но не язык, каким мысль выражена. 2. Главное достояние научного языка – ясность. 3. Другое достоинство научного языка – легкость, краткость, свобода переходов от предложения к предложению, простота»

(Лихачев Д.С. Книга беспокойств. – М., 1991).

А образцы собственно-научного подстиля рекомендую искать в солидных профильных научных журналах, в которых тексты проходят редакторский контроль. Заходите на сайт РАН, там есть список изданий и издательств.

Научный стиль проще освоить гуманитариям или людям с техническим образованием?

– Каждый год я студентам рассказываю анекдот собственного сочинения: опытный преподаватель дистанционного или заочного отделения может по письменной работе сразу понять первое образование учащегося – техническое или гуманитарное. Угадаете, какие признаки в этом помогут?

Во-первых, объем текста. У технаря будет тоненькая папочка, а у гуманитария – пухлая папка. 

Во-вторых, у технаря будет план: 1-й, 2-й, .. 6-й пункт и подпункты 1.1., 1.2,… 6.3… И внутри работы эти разделы будут присутствовать! У гуманитария же план будет состоять из трех пунктов: введение, основная часть и заключение. И если его пухлую папку подбросить и собрать листы в другом порядке, логике изложения это не повредит.

Это анекдот, но и объективная реальность. Филологи знают, почему так произошло, – потому что из программы гуманитарных дисциплин изъяли риторику. В риторике есть раздел топика – азбука мысли. Я мечтаю ввести логику и топику в программу письменной научной речи, сейчас они присутствуют там частично.

Как риторика помогает развитию навыков письменной научной речи?

– Риторика для гуманитариев – то же, что логика для технарей. Риторика – это, в первую очередь не про то, как надо говорить, а про то, как надо думать, анализировать речевую ситуацию, строить высказывание. А слово рождается как результат этого обдумывания. Если человек привык любое свое высказывание видеть как целостную конструкцию, он может по-разному передать свою мысль, не деформируя смысловую структуру. Но для этого сначала нужно научиться ясно мыслить, а потом уже – излагать.

В первой части интервью читайте о преподавании Ветхого Завета и цели программы «Основы Православия»