Преподаватели

Введение этого предмета в дистанционное образование обусловлено замыслом программы «Теология» — программы профессиональной переподготовки, предназначенной для слушателей, имеющих высшее образование. Программа призвана помочь им войти в православную традицию, что невозможно без вхождения в богослужебную жизнь Церкви, потому что богослужение – это и есть жизнь Церкви. Поэтому изучать богословие без понимания богослужения просто бессмысленно.

Дисциплина «Литургика» — это обязательный учебный предмет для любой богословской школы, она изучается во всех семинариях, богословских институтах, академиях, на курсах. У нас в Университете на всех факультетах. Но на факультете дополнительного образования (ФДО) – предшественнике Института дистанционного образования, «Литургика» преломилась в курс со своим названием «Устав и гимнография», значительно отличающийся от существующих курсов литургики. Как правило, литургика преподается, прежде всего, как дисциплина уставная, студенты изучают Устав — правила совершения богослужения; изучают также историю формирования богослужебных чинов. Это хороший церковно-практический уровень, необходимый для священнослужителя, уставщика, регента, и хороший научный уровень. Но поскольку программа «Теология» не ставит своей целью подготовить священнослужителей или научные кадры для Церкви, мы изменили подход к изучению богослужения. Наша задача – помочь слушателям в восприятии православного богослужения, то есть войти в нашу традицию и чувствовать себя в ней комфортно.Поэтому мы сократили до минимума уставные предписания, которые, действительно, кроме людей, соприкасающихся с Уставом в своей профессиональной деятельности, не может запомнить никто. Это очень тяжело. Мы не изучаем во всей полноте и историю богослужения. Объем знаний, который мы даем – это некий стартовый уровень, который может использоваться в нескольких направлениях. Во-первых, это просто полноценное, осознанное участие в православном богослужении, когда человек приходит на службу и понимает, что поется, почему поется, понимает, какие изменения произошли, и с чем они связаны, понимает, в каком месте службы он находится, и почему сегодня служба такая, а завтра не такая. То есть, у программы есть чисто практическая цель ‒ способствовать пониманию богослужения на уровне, который в идеале должен быть у любого прихожанина, мы даем знание, необходимое каждому члену Церкви.

Вторая цель преподавания нашего курса ‒ дать базовый уровень для понимания литургики как богословской дисциплины. Если человек хочет в дальнейшем заниматься богословием, то, изучив этот курс, он сможет спокойно осваивать литургику как науку: историческую литургику, историю праздников (эортологию), может изучать Устав уже на более высоком уровне — у него будет база для этого. Если не хочет — он просто до конца своих дней будет сознательно участвовать в богослужении.

Третье приложение полученных знаний ‒ преподавание. У нас есть примеры, когда люди, изучив наш курс в разной его форме: дистанционной, вечерней, заочной, потом шли преподавать на приходы, в воскресные школы и т.д., я даю им свой материал, предоставляю аудиозаписи, подсказываю, где и что можно найти. И они просто транслируют наш курс у себя на приходах.

Итак, если говорить в целом, то курс представляет собой тот необходимый минимальный уровень, который позволяет человеку осознанно жить в богослужебной традиции Церкви. Чем обусловлен именно этот уровень, этот подход? Тем, что в советское время несколько поколений были воспитаны вне богослужебной традиции, и, приходя в храм сегодня, люди скучают, не понимают, что происходит, и потому им это не интересно, они могут иногда уйти в самый ответственный момент и т.д. Мы пытаемся восполнить этот пробел.

Наша программа называется «Богослужебный Устав и гимнография», а не «Литургика». В этом названии прослеживается баланс двух составляющих богослужения: Устава (правил совершения богослужения) – того, что очень строго спрашивают в духовных школах, и гимнографии – того, что оказывается на периферии внимания многих, изучающих этот предмет. А для нас это крайне важно, поскольку церковная гимнография – сокровище, потрясающий по богословской глубине материал: церковные песнопения говорят нам о нашей вере и ее догматах, о нравственном предании Церкви, предлагают толкование Священного Писания ‒ всё в прекрасной поэтической форме. Если икона – это богословие в красках, то песнопения ‒ это богословие в литургической поэзии. Поэтому в нашем курсе много внимания уделяется гимнографии: мы разбираем песнопения, говорим об их богословском или нравственном содержании, слушаем, следя за текстом по богослужебным книгам, параллельно знакомимся с основными этапами истории богослужебного пения, наиболее известными роспевами и напевами. И богослужебные тексты, во всяком случае, самые главные из них, в течение курса становятся для нас знакомыми. Для чего? Чтобы они узнавались и осмысленно воспринимались на богослужении.Такой подход был предложен отцом Геннадием Егоровым, тогда деканом ФДО, и Юлией Владимировной Серебряковой – заместителем декана. Отец Геннадий советовал не заставлять слушателей учить наизусть схемы служб; говорил, что не так важно знать, сколько стихир поется, а важнее ‒ о чем поется в этих стихирах. Юлия Владимировна спрашивала: «Вы разбираете с ними песнопения? Слушаете их на занятиях?» Из этих обсуждений выстроился тот особый подход к изучению богослужения, который отличает наш курс от других курсов литургики.

Какова основная аудитория слушателей?

Как правило, люди с высшим образованием и разной степени воцерковленности – кто-то воцерковлен, кто-то – совсем нет. В этом плане слушатели приходят очень разные.

Есть ли опасность в новоначалии слушателей?

Опасность? Нет. И здесь мы выходим на очень важный вопрос: кому легко изучать наш предмет, а кому – нет. Об этом всегда говорится на вводной лекции, это написано во вступительном слове к дистанционному курсу. Кому предмет изучать легко? Человеку, который имеет опыт посещения богослужения. Просто опыт. Не нужно бояться, что у слушателя нет практики регентования или пения в церковном хоре, опыта алтарника или чтеца. Наш курс рассчитан на мирянина, простого мирянина, но который все-таки регулярно посещает богослужения.

Программа тяжелее дается людям, которые не ходят в храм. Они иногда в штыки воспринимают совет ходить на службу, пока у них не произойдет внутренний перелом, пока они не поймут, что нужно ходить, не появится жизненная потребность идти на богослужение в субботу вечером (для другого препровождения это время не предназначено, это время для Бога). До этого перелома у них существует какое-то внутренне отторжение, учебный материал они не понимают.

В начале дистанционной программы создается форум «Небольшая просьба», где мы просим новых слушателей рассказать о своем графике посещения богослужения и напоминаем, что существует «идеальный», точнее, нормальный график ‒ вечер субботы и воскресное утро (всенощная и Литургия), и праздники тоже с вечера и утром. Ответы слушателей являются первым сигналом — смогут они учиться или нет. Если они ходят на литургию раз в три месяца, учиться будет крайне тяжело. Если они ходят в обычном графике, то материал будет легко усваиваться, потому что курс рассчитан на сочетание двух составляющих: личного опыта участия в богослужении и теоретического материала, получаемого на занятиях. Изучая курс теоретически, мы вспоминаем то, что слышали и видели в храме, а, стоя в храме, мы стараемся узнать то, что проходили на занятиях. Соответственно, если человек не посещает богослужение, ему, с одной стороны, негде вспомнить то, что он слышал на занятии, негде закрепить свои знания, с другой ‒ ему не за что «зацепиться», когда он читает теоретический материал, поскольку он не понимает, о каких моментах богослужения идет речь.

Часто такие слушатели бывают?

Часто. Но справедливости ради, нужно сказать и о том, что бывают исключения, преимущественно – на дистанционных курсах. Это люди рационального склада, которым надо сначала понять, а потом участвовать. Они говорят так: «Я изучу курс и смогу ходить в храм – теперь я, наконец, понимаю, что там происходит». То есть для человека рационального склада удобнее сначала изучить, а потом ходить. Было несколько случаев, когда человек, изучив богослужение дистанционно, потом включался в практическую жизнь Церкви. Но, повторюсь, это именно исключения. То были ситуации, когда слушатель, например, жил в Германии или находился в командировке в Африке, где он просто не имел возможности посещать богослужения, но усвоенная теория дала ему импульс для того, чтобы он потом пришел и осознал, что многое в богослужении понимает, поскольку все это учили.

Адаптируется ли курс к уровню знаний слушателей, к задачам программ, в рамках которых он преподается?

Конечно. Наш курс существует в нескольких вариантах. Во-первых, в составе дистанционной программы «Основы Православия» — это самый простой уровень. Во-вторых, «Богослужебный Устав и гимнография» — отдельная программа в формате дистанционного обучения – уровень значительно сложнее. В-третьих, в рамках программы «Теология» – это самый сложный вариант с наиболее строгими требованиями.

Для поступающих на отдельную интернет-программу предусмотрено входное тестирование. Зачем оно введено?

Как я уже говорила, служебные песнопения изобилуют вероучительным, догматическим материалом, аллюзиями на Священное Писание и на нравственное предание Церкви, на определенные духовные истины, например, упование на Бога: «сами себе и друг другу весь живот свой Христу Богу предадим». Поскольку курс предполагает разбор богослужебных текстов, нужно, чтобы слушатели хотя бы в общих чертах представляли себе Священную Историю Ветхого Завета, Священную Историю Нового Завета, чтобы они понимали, кто такой Моисей или почему здесь упоминается пророк Иона.

Достаточно ли времени отводится на дистанционную программу, всего 7-8 недель?

Это специфика дистанционного обучения. На вечернем отделении этот курс идет в течение года, но в параллель с другими шестью предметами, и это всего лишь одна пара раз в неделю. А интернет-обучение использует метод погружения, при котором все время, днем и ночью, мы думаем об одном предмете, поэтому я считаю, что двух месяцев вполне достаточно.

На дистанционном обучении встает вопрос, как компенсировать малый опыт посещения богослужения. И на последнем интернет-курсе Устава мы дали ссылки на прямую трансляцию из нашего университетского Николо-Кузнецкого храма, на сайте этого храма. Будь то мамочка, сидящая с ребенком или инвалид, они могут слушать богослужение, не выходя из дома, я сама пользуюсь этой возможностью – когда болею, всегда слушаю службу через трансляцию. Есть еще сайт Сретенского монастыря, который, к сожалению, трансляцию прямую не устраивает, но публикует отредактированную запись службы уже на следующий день. Это тоже хороший учебный материал, но для так называемой лабораторной работы, то есть мы воспроизводим некую реальную ситуацию в лабораторных условиях. И у нас роль таких лабораторных работ играет прослушивание песнопений в записи. Когда мы изучили определенную службу, слушать ее запись нам достаточно легко.

Еще один вариант предложили мне слушатели отдельного курса. Они рассказали, что сейчас существует множество видеозаписей богослужения, которые сопровождаются объяснением того, что происходит. Они утверждают, что в сочетании с аудиолекциями и посещением храма эти записи дают хороший результат. Конечно, желающие могут все это использовать в комплексе. В дистанционном обучении пока применяются учебники, система заданий и аудио-лекции с разбором песнопений и их прослушиванием, с рассказами о разных стилях и истории богослужебного пения.

Разбираете ли Вы вопрос сокращения богослужения? Замечено, что в монастырях служба длиннее.

Обязательно разбираем. Постоянно об этом говорю, поскольку идея программы ‒ вникнуть в мысль Устава, а мысль Устава просматривается, только если богослужение разбирать в его идеальном варианте, в том варианте, который прописан в Уставе. И здесь что еще важно, когда слушатели приходят на богослужение, они ждут того момента, который мы накануне рассматривали на занятиях. Если они ждут 103-й псалом, а услышат четыре обрезанных стиха, то без моего предварительного комментария им не будет понятно, что это и есть тот самый 103-й псалом, который мы подробно слушали, разбирали. О том, где дни творения преломляются в грандиозный текст, на богослужении мы не услышим, поэтому я всегда предупреждаю, что не будет на воскресном богослужении ни 103-го псалма целиком, ни первой кафизмы целиком и даю слушать вариант уставной и вариант неуставной.

Естественно возникает вопрос: почему? И тут, конечно, надо удержать слушателей от осуждения священноначалия, потому что это очень распространенная реакция. Прослушав первые лекции, возникает желание идти учить всех служить по Уставу. Приходится объяснять, что Устав – это идеальный вариант богослужения. Это монашеский Устав, причем Устав – самый строгий из монашеских Уставов — Иерусалимский, принят всей полнотой Церкви, несмотря на то, что он, как пишут, никогда в России полностью не соблюдался, тем не менее, остается неким идеалом, тем, к чему следует стремиться. Действительно – это выражение идеальной потребности человека в общественном богослужении. Это потрясающе гармоничная, мудрая, по-богословски выстроенная и даже учитывающая немощь человеческую схема богослужения. Мы все эти моменты разбираем: вот здесь Устав предусматривает отдых, а здесь для оживления нашего внимания появляется то-то и то-то. Это все удивительно интересно.

Конечно, мы говорим о том, что поневоле сокращается богослужение. Существуют разные варианты сокращения, говорят, в каждом храме свой неписаный Устав. Где-то сокращаются стихиры, у нас в Кузнецах все стихиры поются полностью, сколько положено, положено, например, 10 на воскресной службе, все поются, но Псалтирь немножко ужимается, вместо двух кафизм читается несколько псалмов и т.д. То есть везде существует свой график, в том числе подстроенный под возможности прихожан, под физические силы служащих и молящихся. В сельской местности он подстроен буквально под расписание автобусов, чтобы люди успели уехать на последнем, скажем, семичасовом автобусе домой, значит, всенощная должна начаться в 16 часов, а не как положено по Уставу «по еже зайти солнцу мало», после захода солнца. Вот эти реалии я стараюсь показать. Потом просто объясняю: «Вы же сами не сможете восьмичасовую всенощную отстоять. А если у вас дети, если у вас больные родители, если вам завтра на работу, или вы пришли с суточного дежурства…». Пытаюсь отвести слушателей от желания судить, клеймить, поучать всех на приходе, стараюсь уберечь, чтобы люди, научившись «как надо», не пошли, скажем, поучать настоятеля.

Какие еще трудности в восприятии материала у слушателей встречаются, с чем они не соглашаются?

Трудностей в восприятии очень много. Одна трудность, как я уже говорила, связана с малой воцерковленностью, но она преодолима, если человек хочет учиться и выполняет все рекомендации к заданиям. Если сказано, что для выполнения задания надо прочитать эти параграфы, прослушать этот фрагмент аудиолекции и посмотреть эти слайды, то нужно это и сделать. Тогда легко обнаружится правильный ответ, и задание не нужно будет дорабатывать. Даже с нулевого уровня можно подняться на уровень хороший — “четверки” или даже “пятерки”. Если же человек игнорирует предложенную схему изучения какой-либо темы, то у него, конечно, появляются сложности.

Проблемы в учебе бывают у регентов и певцов. Казалось бы, они должны легко изучать материал. Но здесь на первый план выходят два момента: уверенность в том, что «я все знаю — я столько лет пою», то есть человек не хочет встать в позицию ученика. Он сердится, спорит, но не хочет смириться, чтобы прочитать заданный материал и убедиться, что, оказывается, он знает не все. И второй момент, это подход, при котором, что называется, «за деревьями леса не видно». Они привыкли к каким-то уставным тонкостям и за этими тонкостями не хотят или не могут увидеть главного: этой самой мысли Устава, логики, замысла, лежащего в его предписаниях. Замысел увидеть несложно, я его постоянно проговариваю. Но он ими почему-то не принимается, а придается значение каким-то формальностям, мелочам, начинается копание, придирки.

Устав, при всей его стройности, все же не является абсолютно строгой системой, это не математика, где существуют только такая таблица умножения, только такие формулы и т.д. Поэтому всегда, когда мы говорим об Уставе, мы говорим, что существуют правила, мудрые, внутренне согласованные, но есть и исключения, которые я совершенно сознательно оставляю за кадром. Потому что если я буду говорить, что это делается так, а потом, буду говорить «но…», а дальше перечислять десяток исключений, слушатели не воспримут, будет тяжело. Главное, чтобы люди усвоили правила. К сожалению люди такого вот «копательного» склада любят разбираться в тонкостях и когда в них увязают, не могут усвоить самого главного.

Какая тема программы самая сложная?

Самая сложная тема – «Всенощное бдение», на ней большинство спотыкается. Мы, насколько возможно, отводим на нее все больше и больше времени, упрощаем задания как можем. В интернете мы ведем курс в параллель с Оксаной Николаевной Шевченко, около 10 лет, и мы постоянно советуемся, что же делать, чтобы люди, наконец, эту тему освоили. Предупреждаем слушателей, что тема самая сложная, даем разнообразные задания, которые направлены как на структуру службы, так и на содержания песнопений. Структуру службы уловить тяжело. Мы не заставляем заучивать ее наизусть, но все-таки какую-то канву надо знать и надо отличать, скажем, вечерню от утрени и узнавать их на богослужении. И это поначалу тяжело дается.
После каждого курса мы с Оксаной Николаевной обсуждаем, как еще усовершенствовать методический материал, чтобы тема осваивалась. Она самая главная — основа всего курса, без нее нельзя идти дальше, потому что на утреню, в том варианте, в каком мы ее изучили, потом накладываются, скажем, великопостные особенности, пасхальные черты и т.д. Но мы всегда говорим, что если ее освоили, дальше все пойдет легко, и слушатели пишут, что да, правда, все так и есть. В этом году попробуем вводить консультации через вебинар по этой и другим темам.

Какие задания предлагаются слушателям на курсе «Устав и гимнография»?

Если мы говорим про дистанционную программу, то после каждой темы существует система заданий, они разные, одни направлены на Устав, на проверку изученных правил, другие — на проверку знаний по гимнографии. Есть вопросы дискуссионные, например, нужно ли вводить в богослужение русский язык, вопросы, связанные с партесным пением в храмах и т.д. Их мы обсуждаем на форумах. Для меня это важно, во-первых, потому что здесь слушателям дается возможность поговорить о наболевшем, об интересном. Во-вторых, в вопросах слушатели раскрываются: бывают люди, жестко настроенные на то, чтобы богослужебные традиции подстраивались под них, а другие им отвечают, что нет, это мы должны меняться, но не нужно менять традицию, существующую не одно столетие. За богослужение на русском выступают обычно 2-3 из группы, не больше. Меня радует сам факт дискуссии, то, как слушатели, стоящие за сохранение традиций, убеждают своих оппонентов, какие аргументы приводят. Например, с английским, который нужен для зарубежных поездок или карьеры, и мы его учим, почему же мы не можем изучить церковнославянский, чтобы понимать богослужение. Мы обсуждаем и другие моменты, например, как не потерять духовную бодрость в праздники.

Мне кажется, что такая трехчастная форма заданий на дистанционной программе оправдана. Практика показала, что без обсуждения спорных вопросов будет скучно. На вечернем отделении я даю письменные контрольные, обязательно разбираем песнопения, есть домашние задания по песнопениям. Для меня важно, чтобы ни одна форма обучения не потеряла ничего из того, что имеет другая. Они как бы взаимодополняют друг друга. Например, система контрольных работ на вечернем отделении родилась из интернет-курса. Сначала был разработан интернет-курс с заданиями, и я подумала, почему же вечерники и заочники ничего не делают, и в результате контрольные работы из интернет-курса перешли в задания для вечерников.

Изучаете ли вы православное богослужение в других странах?

Об этом всегда спрашивают на занятиях. И я отвечаю «нет», потому что чтобы что-нибудь сравнивать, мы должны знать, что мы сравниваем и с чем. Сравнить два объекта можно, когда один изучили и второй. Если мы не знаем, что такое Всенощное бдение, называем его вечерней, как можно говорить о богослужебной традиции другой страны? По этой же причине мы мало касаемся истории богослужений, потому что сначала нужно понять, историю чего мы изучаем.

Наша программа «Богослужебный Устав и гимнография» – это современный срез, это современная практика совершения богослужения. Там, где это необходимо, я даю экскурс в историю, но он интересен только для человека, который знает, о чем идет речь. Допустим, есть служба, в народе называемая «Двенадцать Страстных Евангелий», это утреня Великой Пятницы, на которой 12 раз читается Евангелие. Человек, знающий о чем идет речь, с большим интересом воспримет информацию о том, как зародилась эта традиция: на Святой Земле были шествия по святым местам – местам, связанным с последними часами жизни Спасителя, местам Его страданий. Шествия сопровождались остановками, на них читали Евангелие. Для подготовленного слушателя эта информация будет дополнением к современной практике совершения богослужения. Если же он никогда в жизни не слышал о службе Двенадцати Евангелий, если он никогда на ней не был, что ему даст эта информация? Усугубит кашу в его голове. Моя задача – эту кашу, по возможности, ликвидировать, дать четкое представление о современном варианте богослужения. Когда современный вариант укладывается, закрепляется практикой, тогда может быть интересно изучать богослужение дальше: историю, серьезные исследования литургистов по формированию разных частей служб. Такие вопросы я сразу останавливаю, потому что если я говорю, что сразу после славословия в современном греческом приходском богослужении происходит то-то и то-то, я вхожу в систему понятий литургики. И если человек не знает, что такое славословие, и к какой службе оно относится, бессмысленно объяснять ему, в чем отличие греческого приходского богослужения от нашего. Но надеюсь, что базу к курсу сравнительной литургики слушатели на нашем курсе освоят, а в качестве продолжения на отдельных модулях другой преподаватель разработает материал по сопоставлению богослужебных традиций. Это может быть хорошим продолжением нашего курса.

Вы не хотите сами сделать продолжение?

Не то, что не хочу. По моему глубокому убеждению, наиболее востребованным является именно нынешний уровень изучения богослужебного Устава. И хочется заниматься тем, что реально необходимо людям. Немного поясню.

Богословие, как и любая другая научная область, востребовано немногими, как немногие занимаются на научном уровне физикой, историей, биологией и т.д. Чтобы понять, что я имею в виду, можно посмотреть статьи по литургике в Православной энциклопедии ‒ статьи хорошего научного уровня, но понятные и жизненно необходимые далеко не каждому прихожанину. А знание, которое мы даем, нужно всем, и поэтому мне не хочется уходить с этого уровня. Лучшим результатом программы я считаю, являются отзывы слушателей о том, что они стали ходить в храм и понимать, что там происходит. Если человек, который не ходил в храм, стал ходить на службы сознательно, полюбил богослужение, стал его слушать и слышать – это самое главное: вхождение в богослужебную традицию благодаря нашему курсу произошло. А это и есть цель курса — способствовать вхождению в богослужебную традицию и осознанному пребыванию в ней.

Богословие – наука, литургика – такая же наука, со своим методологическим аппаратом, источниковой базой, научными авторитетами и т.д. И когда мы эту науку даем людям, которые не понимают, что такое всенощное бдение, то мы просто губим их, надолго отбиваем интерес к изучению богослужения. Поэтому мое глубокое убеждение ‒ оставить программу на таком уровне.

А если говорить о развитии, то развивать курс только в сторону более глубокого проникновения в замысел Устава, в осознание места богослужения в жизни Церкви и каждого отдельного человека. В последнее время я с большим удовольствием подбираю цитаты святых отцов о богослужении и внутреннем изменении человека на богослужении, о том, чего лишен человек, не посещающий службы. Мы знаем, что надо ходить, а почему надо? Что там происходит с нами, почему без этого нормальная духовная жизнь невозможна? Вот это мне важно донести до слушателей. Уже в этом учебном году в интернет-курсе появились новые задания этой тематики, скажем, почему небесный покровитель нашего Института ДО свт. Феофан Затворник называл церковные службы «оттирателями чувств у омертвелой души» и каким образом службы прививают нашему сердцу «соуслаждение духовному» («Путь ко спасению»).

Хорошо было бы развивать программу и в методологическом отношении, например, включить видеоматериалы: записи служб с комментариями, видеолекции. Сейчас видеозаписи служб можно найти в Интернете, но комментарии к ним не всегда отвечают учебным задачам нашего курса.

Посещаете ли Вы вместе со слушателями храм с целью изучения богослужения?

На мой взгляд, в этом нет необходимости. Достаточно в конце каждого занятия напутствовать слушателей: «Обратите внимание, сегодня на богослужении будет то-то и то-то». А следующий раз спросить: «Видели, услышали, заметили? Кто заметил?» Кто-то говорит: «Я заметил», кто-то: «А я нет». ‒ «Давайте еще раз, на следующей службе попробуем увидеть изученные моменты». Так я их постоянно тереблю, чтобы они слышали и понимали, что происходит.

Вместе мы ходим только в тех случаях, когда занятие попадает на какие-нибудь особые дни, но отмены занятий по приказу отца ректора нет. Например, Суббота Акафиста – совершенно потрясающее богослужение в 5-ю субботу Великого поста, когда на утрене (вечером в пятницу) поется Акафист Матери Божией. Это единственный уставной случай пения Акафиста на богослужении. В Николо-Кузнецком храме богослужение начинается в 17 часов, а лекция в 18-30, и если занятие у нас в пятницу, я приглашаю слушателей прийти на службу перед лекцией и послушать Акафист. Даже если в этом случае мы начнем лекцию чуть позже и 15 лишних минут постоим в храме, ничего страшного.
Так бывает, если Великим постом в нашем университетском храме Литургия Преждеосвященных Даров служится вечером, на Страстной Седмице ‒ если занятие проходит в понедельник или вторник, когда поется тропарь «Се Жених грядет в полуночи». Мы идем на службу, какую-то часть службы стоим, потом уходим учиться. Но это, скорее, исключение, не правило.

И еще паломнические поездки. Слушатели (вечерники и заочники) с большим удовольствием вспоминают, как мы ездили по монастырям и со смехом рассказывают, что боялись: вдруг я подойду и спрошу, что сейчас поется, а они не ответят. Это воспринималось ими как продолжение занятий, но я такой цели перед собой не ставила.

Как Вы относитесь к тому, что прихожане на службу приходят с книжками?

Очень хорошо отношусь. В университетском храме свт. Николая в Кузнецах на праздничных и постных службах многие прихожане с книжками, планшетами, телефонами следят за ходом богослужения, стараются вникнуть в слова песнопений. Как здесь мы можем помочь? Дело в том, что наше богослужение построено по сложным схемам и правилам, и нет ни одной книги, где бы служба каждого дня была напечатана «от и до», поэтому, даже имея брошюру, скажем, с текстом праздничного богослужения, в нем непросто ориентироваться: непонятно, в какой момент открыть книжку и в какой ‒ закрыть. А наша программа учит слушателей разбираться в структуре служб, чтобы они знали, когда им надо открыть книжку, а когда ее можно какое-то время отложить, потому что будут звучать неизменяемые тексты, присутствующие на каждой службе и потому не включенные в текст службы праздника.

В сознании прихожан много обрядовых пережитков, обсуждаете ли Вы это со слушателями?

Конечно, мы говорим о предрассудках, особенно на Страстной Седмице или во время рождественского поста. На Страстной Седмице я убеждаю ходить на службы, а не печь куличи или устраивать, скажем, генеральную уборку в Великий Четверг. Объясняю, что это святые дни для любого христианина, как в это время можно бегать по магазинам за продуктами на праздничный стол? Это все субботние хлопоты. Как в Великий Четверг можно красить яйца, когда мы ждем вечером самую страшную службу ‒ утреню с чтением двенадцати Страстных Евангелий, посвященную последним, самым тяжелым часам земной жизни Господа? Не знаю, насколько успешно, но каждый раз об этом говорю. На дистанционной программе все это выходит на форумы в виде обсуждения: «Как бы вы объяснили…», «Что вы думаете…». Хочется, чтобы слушатели порассуждали на эту тему.

Вторая сторона этой проблемы – поведение в храме и момент ухода из храма, например, когда прихожане приходят на всенощную к помазанию и после него уходят. Горько видеть, когда на всенощной поют великое славословие, а прихожане, думая, что с помазанием все закончилось, уходят. Если я говорю, что уходить со всенощной, если очень надо, лучше после великого славословия, значит, я должна научить слушателей узнавать это великое славословие, ждать его, понимать, где, в каком месте службы оно будет. Или почему, скажем, нельзя сидеть на Шестопсалмии: мы читаем выдержки из Устава о том, как надо себя вести. Эти моменты для нас важны.

Когда Вы слышите ошибки на богослужении, как это воспринимается?

Нормально.. Бывает, чтец ошибается, например, в титлах, и вместо «Дева рождает, и паки Дева пребывает…», читает: «Два рождает, и… паки два пребывает». Понятно, что человек пока не знает, что под титлом данное слово читается как «Дева». Я спокойно к этому отношусь. Было больше смущения, когда я изучала церковнославянский язык в ПСТБИ. Нас учили правильному произношению: оканию ([Отца], а не [атца]), проговариванию всех звуков (как пишется, так и слышится), в т.ч. ‒ не заглушать согласные звуки ([Бог], а не [Бох], [враг], а не [врак]). И когда нас этому правильному произношению научили, мы, конечно, были расстроены от того, как читают в храмах, но это прошло, я перестала обращать на это внимание.

А что касается изменений в строе богослужения, я, конечно, переживаю. И даже не из-за сокращений, о причинах которых мы уже говорили, сколько из-за принципиальных искажений. Скажем, когда в канву всенощной вставляют акафист, который Устав не предписывает вставлять, так как в этом месте должно читаться Священное Писание – кафисмы Псалтири. Всенощное бдение сразу теряет свою внутреннюю логику, стройность, динамику, которые прослеживаются даже в его сокращенном приходском варианте. Всенощное бдение построено гармонично, в нем осмысленно расставлены акценты, для оживления нашего внимания предусмотрены разные варианты исполнения богослужебных текстов, и когда туда вторгается акафист, он существенно искажает всенощную. Есть Суббота Акафиста, и другого акафиста наше богослужение не знает, зачем его включать в праздничное всенощное бдение, когда в нем и так предусмотрено большое число песнопений, посвященных празднику или святому? Но решение этой проблемы от меня не зависит.

Вы рассказываете об авторах и истории богослужебных текстов?

Конечно, рассказываю: про преп. Иоанна Дамаскина, про преп. Косму Маюмского, монахиню Кассию и др., про историю создания песнопений в том варианте, в котором она зафиксирована в Церковном Предании. Рассказываю и эпизоды из современной жизни, скажем о неприятии сторонниками иудео-христианского диалога гимнографии Страстной седмицы с ее жесткими антииудейскими высказывания. Говорю о проблеме сохранения богослужения в его нынешнем виде, объясняю, почему его нужно таким хранить. Мы разбираем некоторые произведения классиков русской литературы, касающиеся богослужения – стихи А.С. Пушкина, рассказы А.П.Чехова. В некоторых темах это совершенно необходимый исторический и культурный контекст.

Каковы перспективы развития курса?

Мы уже немного говорили об этом, но давайте в заключение повторим. Мне хочется двигаться не столько в сторону усложнения заданий по Уставу, сколько в сторону осмысления сути богослужения. В последние годы мы говорим на занятиях о том, что богослужение наше подобно семени, зерну: как в зерне «спрятано» всё растение, так и в богослужении сконцентрирована вся наша православная традиция. Когда зернышко бросают в землю, оно раскрывается, прорастает, дает плод. И миссионеры, приходя к просвещаемому народу, прежде всего начинали совершать богослужение, из которого потом вырастало Православие в этой стране, местности. Отец Павел Хондзинский на своих лекциях об этом говорил, и для меня этот момент был очень важен. Я стараюсь объяснить слушателям, что в богослужении собрана вся наша православная традиция, что оно и есть живая жизнь Церкви, что только через богослужение мы можем проживать (а не просто изучать) Священную Историю, историю Церкви, отраженную в ее праздниках и подвигах святых.

Если говорить о формальной стороне программы, то курс не столько меняется, а сколько обрастает как «скелетик» разным материалом, например, о церковном пении, о богослужебной практике в монастырях; постепенно увеличивается объем гимнографического материала, который мы разбираем. Сейчас хочется святоотеческие высказывания о богослужении привлечь. Например, Феофан Затворник в «Начертании христианского нравоучения» писал, что праздники – это предвкушение покоя будущего века, где мы не будем работать, поскольку необходимости в этом не будет, поэтому и в праздники не нужно работать. Но это не праздность, а оставление ежедневных дел, отход от суеты ради пребывания с Богом. Задания такого типа уже включены в дистанционный курс.

Сейчас мне интересна именно эта сторона Устава, она важна для главной цели нашего курса, поскольку он не научный, а церковно-практический. Мне хочется достучаться до сердца человека, чтобы он почувствовал, что посещение богослужения ‒ это не нудная обязанность, а жизненная необходимость. Как жизненно необходимо дышать и есть, так жизненно необходимо присутствовать на богослужении, чтобы человек чувствовал, как мир меняется вокруг него, и он что-то теряет, когда не посещает службу.