СМИ о нас

21.12.2022

Источник: Журнал Московского Сретенского монастыря

В древности миряне наряду со священнослужителями и церковнослужителями получали образование. Проводились так называемые огласительные беседы, которые могли длиться довольно долгий период – до трех лет. Человек сдавал экзамен епископу и только тогда мог креститься. Сейчас мы живем в другой реальности, но тема образования мирян остается актуальной. Человек должен знать православное вероучение, раз уж он христианин. Но где получить церковное образование? Каким образом? Насколько оно необходимо? Какие плюсы и минусы у онлайн-обучения? Какие площадки и направления предлагает сегодня Церковь для образования? Об этом в рамках проекта «Говорим» Духовно-просветительского центра Сретенского монастыря беседуем с директором Института дистанционного образования ПСТГУ протоиереем Геннадием Егоровым.

– В России живет огромное количество людей, которые были крещены в Православной Церкви в детстве, но не ходят в храм, не ведут духовную жизнь, не читают Евангелие и вообще довольно мало знают о вере как таковой. Как так получилось? Кто виноват и что делать? Как эта ситуация может измениться? 

 – Думаю, что всем понятно, как так получилось. В советское время вообще какие-либо катехизические беседы были немыслимы и само по себе крещение детей было в каком-то смысле подвигом. Делать это зачастую нужно было тайно, какое уж там просвещение! Если священник с кем-то встречался и пытался вести беседы, то это могло попасть под разряд антисоветской деятельности. В постсоветское время, наоборот, пошел массовый призыв, даже и священников было некогда учить, не говоря уже о мирянах, когда сотни людей крестились за раз. Очень многие из крестившихся никакого представления о том, как, зачем и почему, не имели. Сейчас пытаются какими-то формальными средствами это остановить, когда родители крещаемого и те, кого пригласили быть крестными, должны прийти на огласительные беседы, но зачастую это все воспринимается как какие-то препоны. Часто приходят те, кого пригласили в крестные, и просят бумагу о том, что они прошли эти беседы, то есть восприятия крещения как двери в Церковь нет. Это, скорее, восстановление какой-то связи с Богом, причем к Богу отношение весьма прагматичное. Как говорят многие родители, чтобы их ребенка «что-то защищало». В этом смысле даже не важно, что будет защищать. Есть уже проверенное средство – покрести ребенка и все будет хорошо. 

Церковь сейчас многими воспринимается как обременение, лишние хлопоты. Мне известно, что в местах отбывания наказания некоторые посещают христианские кружки, потому что это одно из условий для условно-досрочного освобождения. Эта целая система, которая выросла в России. В дореволюционной России крестили всех младенцев и предполагалось, что все и так всё знают. Эта традиция оглашения и ответственного отношения к Церкви давным-давно ушла. Может быть, сейчас получится связать вхождение в Церковь с церковным образованием, но я не представляю, как это может быть сделано сегодня.

– Вы сторонник жестких мер, чтобы не крестили, пока человек не закончит какого-то курса? 

– Дело ведь не только в курсе. Какое-то оглашение необходимо, безусловно. Когда человек приходит в Церковь и говорит, что верует в Святую Троицу, Иисуса Христа, Матерь Божию и Николая Угодника, то понятно, что это совсем никуда не годится. Богословский курс для меня звучит уже серьезно. Другое дело, до какой степени это можно формализовать. До какой степени справка о прослушанном курсе дает человеку это исповедание. Церковь – это же не институт. Мы ищем спасения не потому, что мы назубок знаем какие-то определения катехизиса. Отец верующих Авраам не ходил на богословские курсы. Он поверил Богу, и это вменилось ему в праведность. Наша жизнь – это возлюбить Господа Бога всем сердцем и крепостью своей мысли. Подход должен быть дифференцированным, но крестить только на основании того, что человек хочет, чтобы его что-то защищало, не стоит. 

– Как катехизатор я часто сталкиваюсь с тем, что у людей нет мотивации учиться. Может быть, священникам на проповеди нужно чаще об этом говорить? 

– Мотивация бывает очень разная. Повторюсь, что не всем людям необходимо заканчивать богословские курсы. Но если мы на каждой Литургии все хором поем «Верую», то в любом случае каждому человеку нужно понимать, что там за слова. А там есть о чем поговорить. И самое главное, что есть связь между законом веры и законом молитвы. Если ты ложно мыслишь о Святой Троице, то вероятность того, что ты ложно молишься, достаточно высока. Христос сказал: «Если любите меня, соблюдите Мои заповеди» (см.: Ин. 14: 15). Как ты можешь соблюсти Христовы заповеди, если не открывал Евангелие ни разу? Если ты не соблюдаешь заповеди, значит ты не любишь. 

– Вы упомянули такую категорию людей, которым, может быть, необязательно заканчивать какой-то курс. Можно ли определить какой-то минимум знаний, которые должны быть у православного человека? Что нужно знать обязательно? 

– Мне кажется, что православный человек должен уметь объяснить содержание Символа веры. На мой взгляд, православный человек должен знать содержание Евангелия, какова была земная жизнь Господа нашего Иисуса Христа, Который говорил: «Придите ко Мне и научитесь от Меня» (см.: Мф. 11: 28). И что Он заповедовал творить апостолам? Итак идите, научите все народы… (Мф. 28: 19). Это минимум, ниже которого опускаться невозможно. Нужно не просто прочитать Евангелие, а постоянно читать его вдумчиво. Можно прочитать роман «Три мушкетера» и более к нему не возвращаться. Евангелие – это не роман, а то, с чем нужно жить. Скорее, нужно читать Евангелие и учиться строить свою жизнь по этой книге. Это знание не как информированность, а как соединенность, общность с Евангелием. 

– Некоторые высказывают мысль, что миссионерского института быть не может, потому что невозможно научить человека быть миссионером. Может быть, достаточно получить необходимый объем знаний в Церкви, закончить курсы, и если ты миссионер по призванию, то ты им станешь, это от тебя никак не уйдет? А если призвания к миссионерству у тебя нет, то это просто будут твои знания. Что Вы об этом думаете? 

– Понятно, что каким бы ты ни был умным и начитанным, если тебя Бог не посылал на эту деятельность, то это будет сразу заметно. Как у пророка Иеремии: «Я не посылал пророков сих, а они сами побежали; Я не говорил им, а они пророчествуют» (Иер. 23: 21). Ты можешь вообразить себя миссионером, но неизвестно, каких ты дров наломаешь в этой работе. Несомненно, должно быть призвание. Причем не обязательно, когда ты в неофитском угаре желаешь всех обратить в веру, это обычно самое деструктивное, что бывает. Есть какие-то вещи, которые лучше узнать от тех, кто этим уже занимался, а не учиться на собственных ошибках. Как и в священстве, нельзя взять обычного человека с улицы, пропустить его через семинарию и думать, что он станет хорошим священником. Конечно, лучше, если человек получит подготовку прежде, чем выйдет на служение. Хотя мы знаем, что в советские годы рукополагали без возможности подготовки, и это были прекрасные, благоговейные священники. Так что и то, и другое должно присутствовать. Сейчас все происходит настолько быстро, что образование, которое создавалось в XX веке, уже не вполне отвечает современным требованиям. Мы все сейчас находимся в ситуации кризиса образования. Жизнь поменялась, и вместе с ней сейчас меняется образование, в том числе и церковное. 

– Отче, если человек поставлен в обстоятельства, когда он может изучать веру только дома, как бы Вы посоветовали организовать свое самообразование? Как лучше выстроить этот процесс? 

– Можно, конечно, взять и наши программы, они есть в открытом доступе, и по ним заниматься. Проблема в том, что мы всю новую информацию воспринимаем через ментальные структуры, которые уже есть. Люди, с которыми я беседовал, как правило, говорили, что прочитали много книг, молитв и в голове все перемешалось. Они просили помощи, чтобы разобраться с этими знаниями. Задача систематического церковного образования – изменить структуру мышления. Сделать это самостоятельно не так просто. Но если нет возможности заниматься очно, то «Пространный христианский катехизис Православной Кафолической Восточной Церкви» святителя Филарета Московского никому не повредит, как и толкования Иоанна Златоуста или письма святителя Феофана Затворника. А открывать Исаака Сирина или Максима Исповедника я бы посоветовал осторожнее. Это можно читать, но если ты попытаешься это понять только умом, то можно повредиться. Есть такая болезнь – начетничество, когда ты много читаешь и тебе начинает казаться, что ты все понял, ты весь в молитве. И если тебя никто не встретит и не приземлит, это может плохо кончиться, поэтому у самообразования есть свои пределы. 

– Систематическое образование учит человека работать с литературой. После окончания церковного курса можно читать вообще всё. Ты уже понимаешь, что на какой полочке лежит и как с этим работать. 

 – Знание должно сочетаться с твоей духовностью. Если ты просто знаешь, но не исполняешь, ты бит будешь много (Лк. 12: 47). В чем проблема у студентов? Они пытаются погрузиться в богословский курс, а душа не вмещает всего этого. Должен быть запас «на потом». И когда ты дорастешь до этого, то прочтешь. Зона ближайшего духовного развития очень важна. Ты можешь уже понять, как с этим материалом обращаться. 

– Некоторые православные в принципе отрицательно относятся к онлайн-образованию. Для Вас в чем его плюсы и минусы?

– Качество хорошего онлайн-образования я оцениваю высоко, а плохого – низко. Это слишком общее понятие. То, что было в пандемию, – это не онлайн-образование, а экстренное дистанционное обучение. Это как больница и скорая помощь. С другой стороны, в дистанционном образовании объем обратной связи гораздо больше. Был очень интересный эффект, когда мы сделали одну и ту же программу и очно, и онлайн. Преподаватели, которые несколько лет вели программу онлайн, признавались, что в аудитории у них совершенно другие ощущении. В аудитории можно понять, кто о чем думает. В этом, конечно, есть свое преимущество. Но и мобильность имеет свои преимущества. Хотя есть вещи, которые проще делать в аудитории.

Беседовал Сергей Комаров

СМОТРЕТЬ ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ: