Преподаватели

20.02.2019

Евгения Валерьевна, Вы преподаете английский язык на филологическом факультете ПСТГУ и на программе повышения квалификации ИДО. В чем разница в подходах к работе с филологами и с теми слушателями, которые пришли на дистанционную программу «Христианская лексика английского языка»?

– Мои студенты-филологи – это вчерашние школьники, практически tabula rasa, чистый лист, на котором преподаватель может творить в течение последующих четырех лет. Нужно только стимулировать их, находить необходимый подход к каждой группе. Слушатели ИДО – состоявшиеся мотивированные люди, которым нужно изложить материал и составить задания таким образом, чтобы в течение восьми недель они усвоили необходимый минимум информации, улучшили свои навыки и без потерь (физических и моральных сил) дошли до конца курса. Это и проще, и сложнее одновременно.

Для кого предназначен курс «Христианская лексика английского языка» и какие задачи помогает решить?

– Этот курс предназначен для довольно широкой аудитории: для всех, кто любит английский язык и интересуется православием.
На самом деле, таких людей немало. Давно прошли годы, когда считалось, что в церковь ходят только необразованные старушки, а иностранный язык нужно учить исключительно переводчикам и педагогам. Сейчас многие любят путешествовать и хотят общаться во время путешествий на интересующие их темы. Если религия – одна из таких тем, то без религиозной лексики не обойтись. И неправда, что в Европе религия – табуированная для разговоров тема. Даже если не брать в расчет Грецию, Сербию и другие православные страны, почти везде вы найдете почитаемые православными святые места и обязательно разговоритесь с кем-нибудь из туристов или местных жителей. Конечно, при условии, что, например, в Милане Вас интересует не только шоппинг, но и Амвросий Медиоланский.

Туризм – не единственная мотивация наших слушателей. Многие говорят о своем желании читать в оригинале христианских авторов. Чаще всего звучит имя Клайва Льюиса, которого я тоже нежно люблю. И в целом изучение христианской лексики иностранного языка – это просто очень увлекательный процесс. Ведь всегда интересно учить то, что ты любишь. В школе, институте, на курсах такая лексика не преподается, и мы оказываемся лишенными в нашей речи части нашей жизни: мы можем рассуждать о проблемах окружающей среды и взаимоотношениях подростков с родителями, но не способны даже элементарно рассказать, во что мы верим, не говоря уже о том, почему. Именно этому мы и обучаем наших слушателей – умению говорить, читать и слушать о родной вере на английском языке. Конечно, мы не пытаемся объять необъятное: для овладения всей лексикой в совершенстве пришлось бы пройти на английском весь курс преподаваемых в семинарии дисциплин. Скорее мы даем импульс для дальнейшего самостоятельного освоения интересующих слушателя аспектов. Мы изучаем ту лексику, которая обычно требуется для разговора об основах веры и церковной жизни: Таинства, убранство храма, лексика Евангелия и православных молитв. В качестве дополнительных необязательных заданий слушатели знакомятся с лексикой, касающейся догматики, литургики и истории Церкви. Все тексты, использованные в курсе, написаны носителями языка. Большой акцент сделан на аудирование: каждую неделю мы смотрим и обсуждаем лекции и проповеди, а ко многим текстовым материалам прилагаются их аудио-версии. Не могу сказать, что какие-то определенные темы вызывают у слушателей особые затруднения. Пожалуй, самым сложным аспектом любой темы оказывается именно аудирование, но в таких случаях я всегда прихожу на помощь.

Что сложнее: научиться разговаривать о православном богословии на английском языке или изучать англоязычные работы богословов других конфессий?

– Что сложнее: говорить о родной вере или читать о чужой – вопрос спорный. «It depends», как говорят англичане. Это зависит от изначальной языковой подготовки человека, его знаний богословия, навыков чтения и устной речи. Наверное, я бы сказала, что при современных достижениях техники перевести текст любой сложности намного проще, чем заговорить. Ведь для этого даже нет необходимости учить новые слова.

В православной среде наблюдается определенный «языковой консерватизм» – это видно, например, в дискуссиях вокруг богослужебного языка, переводов Писания, богослужения на русский. Не сталкивались ли Вы с какими-то установками, мешающими учащимся воспринимать богословские  тексты, Писание, молитвы на иностранном языке?

– Скорее, наоборот: английский язык помогает нам разобраться в сложностях церковнославянского языка. У нас даже есть задание, в котором слушатели находят в утреннем молитвенном правиле трудные для понимания моменты, которые становятся понятны, если посмотреть английский вариант: «грех мой предо мною есть выну», «странна муки всякия покажи мя», «тощно» и т.п. «Церковноанглийский» ближе к современному английскому, чем церковнославянский к русскому.

А часто ли встречаются выражения, которые трудно перевести без потери смысла?

– Да, но я бы сказала, что это чисто переводческая проблема: как адекватно перевести слова, относящиеся к реалиям, абсолютно не знакомым иностранцам. Например, известно, что они зачитываются Достоевским, но не приходят в восторг от прозы Пушкина. На мой взгляд, это потому, что Пушкин – очень русский прозаик, и его очень русские сюжеты им непонятны, в то время как Достоевский затрагивает глубинные вопросы, возникающие в сознании любого человека.

На самом деле, это очень интересная тема: насколько в принципе адекватен любой перевод с языка на язык. По слову поэта, «мысль изреченная есть ложь», а уж мысль, переведенная на разные языки, всегда приобретает хотя бы тончайшие, но отличные от авторской задумки оттенки смысла.

Можно ли сказать, что английский сейчас – международный язык общения теологов, как когда-то греческий и латынь? Или все-таки многое зависит от области научных интересов – кому-то полезнее немецкий или французский?

– Для узких специалистов – возможно, но английский, несомненно, язык номер один. Все основные богословские труды сразу же переводятся на английский язык, он является языком практически любой международной богословской конференции. В этом смысле богословие идет в ногу со временем.

Если говорить о дистанционном преподавании иностранного языка: каковы плюсы и минусы такой формы обучения?

– На мой взгляд, главный плюс – это дисциплина и систематическое освоение предмета. Вам приходится делать все задания и укладываться в определенные сроки. Нет возможности отпроситься, прогулять какую-то тему или положиться на авось – что вас не спросят. И заниматься можно где угодно и когда угодно: во время перерыва на работе, в метро или дома на диване, параллельно с просмотром любимой передачи по «Спасу» (последнее, правда, советую только обладающим способностями Юлия Цезаря).

Человеку, владеющему английским языком, проходящему курс повышения квалификации, отсутствие личного контакта вряд ли помешает. Мы очень много общаемся в письменной форме, и отработка лексики идет по полной программе. В случае же изучения самого языка (особенно с нуля) вебинары жизненно необходимы, но, думаю, их стоит проводить индивидуально с каждым учащимся, наподобие уроков по Skype. Работа со всей группой очень затягивает процесс или же занятие превращается в простую лекцию преподавателя, которую необязательно проводить синхронно.

– Вы не только преподаете в ИДО, но и учитесь в дистанционной магистратуре по теологии. Чем Вас привлекла магистерская программа «Православное богословие и философия в современном дискурсе»? Чему посвящен Ваш дипломный проект, эта тема как-то связана с вашей преподавательской деятельностью?

– Я давно хотела продолжить изучать богословие, а дистанционная магистратура подошла как нельзя удачнее: набор дисциплин, возможность совмещать учебу с работой, родной ВУЗ.

Моя магистерская работа будет посвящена литургическому богословию Йозефа Ратцингера (папа Римский на покое Бенедикт XVI). Это очень интересный и эрудированный богослов, и в процессе работы я смогу воспользоваться своим знанием английского и немецкого языков.

Из изучаемых предметов наибольший интерес для меня представляют чисто богословские дисциплины: «Православная христология и антропология» и «Русская патрология и церковная письменность». Материалы настолько интересны, что не приходится заставлять себя садиться за учебу, занимаешься в удовольствие, полностью погружаясь в процесс. Но и другие дисциплины оказались очень ценными: я очень рада, что освежила свои знания по античной философии и изучила вопросы биоэтики. Они пригодятся мне, в том числе, и на уроках английского языка. Отдельное спасибо моим коллегам – высокопрофессиональным и внимательным преподавателям

.

Читайте также: